Боевой офицер и матрос погибшего буксира, Заслуженный деятель искусств Кубани и студент эвакуированного Гидрометеорологического техникума, скромный скульптор и герой «Малой Земли» — всё это крутые виражи жизни Николая Божененко, верно, совпадающие с крутым нравом истории нашего Отечества.
Родился Николай 10 января 1924 года в Новороссийске тогда ещё Кубано-Черноморской области в семье рабочего цементного завода «Пролетарий». Рос как все мальчишки портового города и скульптором стать не мечтал, хоть и увлекался живописью и лепкой. И, как только ему исполнилось 16 лет, уехал в Москву, где успешно поступил в Московский Гидрометеорологический техникум. Но едва Николай успел окончить первый курс, грянула Великая Отечественная Война.
Вместе с остальными студентами тогда уже 17-летний Николай отправляется копать противотанковые рвы под Смоленском. Когда Николай вернулся в Москву, учиться было уже просто негде. Техникум эвакуировали, а война продолжали катиться по стране. Недолго думая, Николай вернулся в родной город.
Ожидая призыва, чтобы не сидеть на шее у родителей, как порой сейчас это принято, Николай устраивается на буксир «Фрунзе» матросом. Но работа была недолгой. В 1942 году начались жестокие бомбёжки Новороссийска. Рабочей лошадке порта – буксиру «Фрунзе» не повезло, после очередной бомбёжки он затонул. Николай отправился прямиком в горвоенкомат.
Молодого бывшего студента, бывшего матроса отправляют в Краснодарское пулемётно-миномётное училище. На этот раз наука будет полной, и ранней весной 1943 года из стен училища уже выйдет младший лейтенант Николай Кириллович Божененко. В марте того же года Николай прибудет в Геленджик в распоряжение штаба 18-й десантной армии. Испытательных сроков война не даёт, и уже через несколько дней лейтенант, которому не исполнилось и 20 лет, десантируется на плацдарм Малая Земля. Здесь он вступил в должность командира пулемётного взвода 404-го полка 176-й Краснознамённой дивизии.
Огневые позиции пулемётчиков Божененко находились всего в 20-30 метрах от противника. На плацдарме Малая Земля Николай провёл пять с половиной месяцев, вплоть до освобождения Новороссийска. А это значит, застал одни из самых жестоких и кровавых апрельских дней. Ведь именно в апреле ко дню рожденья фюрера генерал Ветцель, используя войска генерал-полковника Руоффа, генерал-лейтенанта Фрибе, генерал-майора фон Бюнау и горных стрелков генерала Кресса, готовил «особый» подарок. 17 апреля началась нацистская операция «Нептун». Небо заволокло не облаками, а истребителями эскадры «Удет» и бомбардировщиками, перекопавшими едва ли каждый метр.
Даже дойдя до Словакии, Николай позже вспоминал: «Считай всю войну прошел, в каких только боях не участвовал, но того, что было здесь, больше нигде не видел». Но операция «Нептун» провалилась. Десант выстоял.
В сентябре 1943 года малоземельцы, координируя силы с восточной группой войск, перешли в наступление, освобождая квартал за кварталом. Вскоре был освобождён весь Новороссийск. Но никто не встречал освободителей ни цветами, ни радостными приветствиями. Город был опустошён в прямом смысле слова. Часть населения эвакуировали в Геленджик, часть ушла в горы и ближайшие селения свободные от нацистов и румын, остальным же досталась более горькая доля – их принудительно угнали в еврорабство. Месяц за месяцем, ещё до сентябрьских боёв, Николай сквозь бинокль всматривался в улицы родного города, но так и не смог увидеть ни одного новороссийца.
Однако надежда великая сила, поэтому сразу после освобождения уже прошедший огонь лейтенант Божененко получил у командира полка разрешение отыскать свой дом. Но от родного жилища остались лишь несколько растрескавшихся стен, а двор и улица израненная воронками местами успела порасти травой. Естественно, никого Николай не нашёл. Выбрав наиболее удобную целую стену, кое-как укрытую от дождя, он написал на ней: «Был ваш Николай. № полевой почты… Кто увидит родителей, пусть сообщит». Так делали почти все новороссийцы, участвовавшие в освобождении города и сохранившие надежду на скорую встречу с родными.
Совсем молодой лишь по годам, но настоящий воин и мужчина, командир уже пулемётной роты Николай поседел как раз в те дни, даже не заметив этого. Позже он вспоминал, как в передышке между боями на привале, поглядев на внезапно подвернувшееся зеркало, увидел, что вся голова его в какой-то пыли. Естественно, здоровый и крепкий парень решил, что где-то испачкался. Как ни в чём не бывало, он раздобыл мыло и пошёл умываться, но, сколько он ни намыливал голову, «пыль» так там и осталась.
Потом были бои под Киевом, освобождение Житомира, Дрогобыча и Тернополя, форсирование Днепра и Дуная. Уже в составе 129-й гвардейской стрелковой дивизии, созданной путём переформирования 176-й, высадившейся на Малой Земле, Николай прошёл бои в Польше, Венгрии и тогда ещё существовавшей Чехословакии. Меньше чем за полгода до долгожданной Победы в словацком городе Михаловце был тяжело ранен и отправлен в госпиталь, где и встретил День радости и скорби.
Несмотря на тяжёлое ранение, гвардии лейтенант Божененко ещё год служил в далёком Псебайском райвоенкомате. И лишь в 1946 году он смог вернуться в родной город, выйдя в отставку в звании капитана. В Новороссийске фронтовик из рабочей семьи вдруг устроился художником-оформителем в местное товарищество. А в 1953 году всерьёз увлёкся лепкой. Более того, это было не просто увлечение, Николай ездил брать уроки мастерства аж в Переславль-Залесский к известному скульптору-монументалисту Лавинскому.
«Матрос с гранатой» в далёких 70-х годах
Как отмечал в своей книге «Малая Земля» другой фронтовик Георгий Соколов, Николай был очень скромен и никогда не считал себя мастером. Только после того как минуло 27 лет со Дня Победы, Божененко решился взяться за по-настоящему монументальную работу, которая станет самой известной скульптурой, рождённой его талантом. Совместно с тёзкой Николаем Никитиным, также фронтовиком, Божененко создаст известного даже за пределами Новороссийска «Матроса с гранатой» (так его окрестили сами новороссийцы). 16 сентября 1972 года памятник был торжественно открыт. Чрезвычайно лаконичный, предельно кратко и точно передающий непреклонность защитников Малой Земли и волю к победе, «Матрос с гранатой» — скульптурная экзотика, так как среди отечественной монументальной скульптуры «лежащих» крайне мало.
«Матрос с гранатой» в лучах заходящего солнца
Частью скульптурной композиции являются противотанковые ежи, которые стали едва ли не символом Новороссийского противостояния
Несмотря на то, что скульптурных работ на счету Николая Кирилловича достаточно много, они малоизвестны. Они украшают скромные кубанские станицы, посёлки и общественные клубы, в советском понимании этих организаций. Да и не гнался Божененко за лавровыми вениками, богемной суетой и подобием тщеславного онанизма, когда наши деятели с гораздо большим рвением возвеличивают самих себя, нежели героев своих произведений или само искусство. Николай упорно и последовательно соблюдал данную самому себе клятву сохранить память о погибших товарищах. Поэтому до конца своих дней был активным участником операции «Бескозырка», проводимой ежегодно февральским вечером при любой погоде.
На задней части памятника выгравирована карта сражения на Малой Земле
Николая Кирилловича Божененко не стало в 2009 году. И потребовалось долгих восемь лет, чтобы на доме, в котором жил и работал Заслуженный деятель искусств Кубани, почётный гражданин Новороссийска, кавалер ордена Отечественной Войны I и II степени Николай Божененко, появилась мемориальная доска.
16 сентября 2017 года в день, когда празднуется Освобождение города-героя Новороссийска от немецко-фашистских захватчиков, на углу дома 51 по улице Энгельса торжественно открыли мемориальную доску, посвященную Николаю Божененко. Несмотря на малую скульптурную форму, мемориальная доска получилась весьма органичной, словно обхватывая угол дома. А небольшая копия знаменитого «Матроса с гранатой» ещё и искусно завлекает прохожего в постижении истории, как самого памятника, так и удивительной судьбы его автора.