2. В историческом контексте научно-технического прогресса четвертая промышленная революция может быть охарактеризована, как синтез материальной и виртуальной реальностей (физических процессов и цифровых технологий), имеющий глубокий интеграционный эффект для производителей и потребителей продукции на всех этапах ее жизненного цикла и на всех стадиях передела, приводящий к существенной индивидуализации продукции при одновременном резком повышении гибкости массового производства, гибридизации процессов производства продукции и ее сервисного обслуживания.

Мы все более уменьшаем минимальные размеры преобразуемого вещества – с «миллиметров» в доиндустриальной экономике (первый технологический уклад, согласно отечественной периодизации / дореволюционный период, согласно западной периодизации) до «микрометров» в экономике индустриальной (второй, третий и четвертый технологические уклады / первая, вторая и третья (начало) промышленные революции) и теперь вот до «нанометров» в неоиндустриальной экономике (пятый и шестой технологические уклады / третья (продолжение) и четвертая промышленные революции).

Неуклонно растет удельный вес знания по сравнению с веществом в стоимости продукции: от 25% (против 75%) в доиндустриальной экономике он вырос до 50% (против 50%) в индустриальной экономике и теперь приближается к 95% (против 5%) в экономике неоиндустриальной.

3. Четвертая промышленная революция вызвана к жизни следующими глобальными трендами и вызовами: изменение требований промышленного производства: онлайн агрегированный спрос и офлайн индивидуализированное предложение (“on-demand” economy, по Клаусу Швабу); возрастающая сложность и разнообразие продукции; возрастающая скорость производства и доставки; возрастающие объемы данных и способность своевременно получать и обрабатывать необходимую информацию; возрастающий дефицит природных ресурсов; возрастающее давление на производство ценовой конкуренции.

4. Четвертая промышленная революция, в ее европейской (Industry 4.0), американской (Advanced Manufacturing) или какой-либо иной ипостаси, по сути своей, есть симбиоз высокотехнологичного оборудования (аппаратного комплекса), программного обеспечения, а также человеческого знания и опыта, приводящий к радикальным переменам в области производственных технологий, управления производством и трудовых ресурсов.

5. Формирующийся пакет производственных технологий основан ан полномасштабной цифровизации всех этапов жизненного цикла и всех стадий передела, в основе которой лежат: интернет вещей (Internet of Things, IoT), большие данные (Big Data) и киберфизические системы (Cyber-Physical Systems, CPSs). Синергия всех трех указанных компонентов обеспечит децентрализованное автономное ресурсосберегающее производство в цикле «материальная среда – цифровая среда – материальная среда» (physical-to-digital-to-physical cycle) с широким использованием робототехники, аддитивных технологий, искусственного интеллекта и когнитивных технологий, перспективных материалов, дополненной реальности и т.д. и т.п. Это позволит в близком к реальному масштабе времени адаптироваться к быстроменяющимся требованиям заказчика и обеспечить достаточную рентабельность производства при минимальных объемах заказа.

При этом подлинно революционными технологиями можно считать лишь киберфизические системы (CPSs), искусственный интеллект (artificial intelligence, AI), когнитивные технологии (cognitive techniques) и предписывающую аналитику (prescriptive analytics).

Все остальные технологии, используемые в четвертой промышленной революции, имеют либо реформаторскую природу – интернет вещей (IoT), виртуальная и дополненная реальность (virtual and augmented reality, VR/AR), роевый интеллект (swarm intelligence), большие данные (big data), облачные вычислительные среды (cloud computing), робототехника (robotics), аддитивное производство (additive manufacturing, AM), машинное обучение (machine learning), либо даже природу эволюционную – носимая электроника (wearables), вычисляющие ОЗУ (Computational Random Access Memory, C-RAM), мобильные вычислительные среды (mobile computing), миниатюризация датчиков (sensor miniaturisation), беспроводной широкополосный доступ (wireless broadband), автоматическая идентификация и сбор данных (Automatic Identification and Data Capture, AIDC), микрочипированые импланты (microchip implants).

С учетом сказанного выше можно говорить о том, что при все множестве технологических усовершенствований, сопровождающих четвертую промышленную революцию, трудно пока говорить о фундаментальных прорывах. По сути, мы имеем дело с предтечей четвертой промышленной революции, позволяющей нам делать все то же самое, но чуть быстрее, чуть качественнее, чуть экономнее. Реальная проблема заключается в запаздывании прорывных открытий в фундаментальной науке, включая исследования в области квантовых вычислений, фотоники, мембранных технологий, микромеханики, ядерного синтеза, генной инженерии и т.п. В отсутствие этих прорывных открытий остается лишь «шлифовать» существующие технологии и «резать косты», связанные с ними.

6. Как бы то ни было, технологические инновации, связанные с цифровой экономикой, носят подрывной характер (disrupting nature) в отношении существующего соотношения ценностей на рынке и вызывают к жизни новые модели управления производством.

Последние предполагают пересмотр традиционной парадигмы отношений между предприятиями-«финальщиками» (system/subsystem integrators), как правило, представленными крупными многонациональными корпорациями, и их комплектаторами (component/material providers), как правило, представленными малым и средним бизнесом на национальном и региональном уровнях. В условиях четвертой промышленной революции последние рискуют выпасть из системы научно-производственной кооперации производителей высокотехнологичной продукции в силу неподъемных расходов на обеспечение информационной безопасности в новых условиях, снижения гибкости и утраты независимости в стратегическом масштабе. Первые же вынужденно принимают на себя риски, связанные с нарушением целостности наработанных кооперационных связей и формированием эвентуальной олигополии комплектаторов.

7. Что касается трудовых ресурсов, то они столкнутся с изменениями в условиях, характере и содержании труда, которые потребуют от работников большей свободы при принятии решений, большей личной ответственности, способности работать в условиях децентрализованного управления и более целостной социально-технологической организации труда по отношению к ранее существовавшей концепции разделения труда.

Типичный наемный работник неоиндустриальной экономки представляется выпускником технического вуза, имеющего, помимо достаточных знаний в области точных наук, минимально необходимые управленческие и коммуникативные навыки.

Фактически, обусловленная четвертой промышленной революцией неоиндустриализация есть вопрос о массовой занятости квалифицированной рабочей силы.

8. Новый облик промышленности, формирующийся в условиях четвертой промышленной революции, будет проявляться на трех взаимосвязанных уровнях: на макроэкономическом уровне  – в виде регионализации и локализации кооперативных связей (бизнес-кластеры); на микроэкономическом уровне – в виде концентрации усилий на эффекте масштаба, бережливом производстве, управлении жизненным циклом продукции и ее кастомизации (адаптации под индивидуальные нужды потребителя); на технологическом уровне – в виде автоматизации и роботизации производства, использования перспективных материалов и т.п.

9. Находящаяся в стадии становления неоиндустриальная экономика зачастую именуется «инновационной» в развитых странах мира. На самом же деле, мы все еще имеем дело с финансовым капитализмом, в который выродился капитализм промышленный, чьим конечным продуктом является неорентная экономика. В этой системе отношений рост ВВП основан не на устойчивом развитии за счет эффективного использования производительных сил «экономики знаний», а на поведении субъектов рынка, ориентированном на извлечение ренты путем создания добавленной стоимости, связанной с монополией на материальные, интеллектуальные и организационные ресурсы, как правило, в непроизводственном и, главным образом, финансовом секторе экономики.

Подобного рода трансформация промышленного капитализма в финансовый сопровождалась в ряде случаев деиндустриализацией и переводом производства в страны с низким минимумом заработка.

В настоящее время мировая экономика представлена на трех уровнях:

– четыре экономических центра силы первого уровня (Tier 1 economic powerhouses) – США, ЕС, Китай и Япония;

– 13 экономических центров силы второго уровня (Tier 2 economic powerhouses) –, Бразилия, Россия, Индия, Австралия, Мексика, Южная Корея, Саудовская Аравия, Турция, Индонезия, Аргентина, Нигерия, ЮАР и Египет);

– развивающиеся экономики прочих стран мира (rest of the world’s Tier 3 developing economies).

Экономические центры силы первого уровня процветают за счет извлечения четырех видов ренты: лидерской, финансовой, технологической и миграционной. Экономические центры силы второго уровня выживают за счет извлечения одного из трех видов ренты: ресурсной, социально-экологической и геостратегической (или их комбинации).

10. Идущая, а точнее, грядущая четвертая промышленная революция обострит борьбу за инновационную ренту, в ходе которой большинство акторов (в особенности, из числа экономических центров силы второго уровня) будут стремиться, как максимум, выстроить новые, а, как минимум, существенно изменить существующие глобальные схемы кооперационных связей. Это будет происходить на фоне попыток экономических центров силы первого уровня возвратить промышленное производство на собственную территорию. Мы можем стать свидетелями возникновения целого ряда новых альянсов, – как глобальных, так и региональных – основанных на совместном доступе к инновационным технологиям и квалифицированной рабочей силе.

11. Для оборонной промышленности и науки четвертая промышленная революция и обусловленный ей технологический прогресс означают следующее:

– Квалифицированная рабочая сила, а не производственное оборудование (каким бы высокоточным оно ни было) будет имеет первостепенное значение. Преобладание экономики высоких заработков над экономикой низких заработков требует пересмотра основ конкурентоспособности. Непрерывное техническое образование на протяжении всей трудовой биографии работника становится ключом к личному и корпоративному успеху.

– Рост ценовой доступности программ вооружения вне привязки к серийности создаваемых образцов. Основные затраты перспективных программ вооружения будут производиться на этапе НИОКР.

– Собираемые онлайн данные об использовании образцов вооружения и военной техники облегчают формирование тактико-технического задания на создание нового образца или модернизацию существующего.

– Более высокая степень достоверности данных об использовании образцов вооружения и военной техники способствует более эффективной реализации комплекса мероприятий жизненного цикла. Материально-техническое обеспечение по нормируемым показателям конечного результата (Performance-Based Logistics, PBL) становится уже не предпочтительной, но единственно целесообразной моделью реализации мероприятий жизненного цикла изделий военной техники, сокращая время пребывания ее в небоеготовом состоянии и оптимизируя структуру органов МТО.

– Кастомизация изделий военной техники на всем протяжении жизненного цикла. Упрощение процедуры внесения изменений в проектную документацию. Увеличение потенциала реализации многонациональных программ создания новых образцов вооружения и военной техники, а также наращивания возможностей существующих образцов вооружения и военной техники в интересах основного заказчика.

– Упрощение процесса создания и изготовления опытных образцов (прототипов) сокращает общее время создания системы вооружения и вывода ее на рынок (time to market).

– Размывание границ между военными технологиями эконом-класса и гражданскими технологиями премиум-класса; преимущественное использование компонентов двойного и открытой архитектуры на уровне агрегата/подсистемы, специализированная разработка на уровне платформы/системы.

– В отдаленной перспективе – оперативность и гибкость производства, позволяющие в кратчайшие сроки переключаться с производства одного класса изделий на другой.

– Более высокая эффективность бизнеса: снижение затрат на 10-50%, сокращение времени производства на 20-70%, рост прибыли на 10-50%, резкое сокращение производственного брака.

12. При условии сохранения текущих темпов экономического и технологического развития можно ожидать возникновения нового технологического уклада в 2020-х годах и его перехода в фазу высокого уровня развития в 2040-х годах.

В первой половине 2020-х годов (или несколько позже) можно ожидать подлинной четвертой промышленной революции, которая воплотит все вышеуказанные и порядком подзадержавшиеся прорывы в фундаментальных и прикладных исследованиях. К этому времени будет развернута базовая инфраструктура:

– сквозная цифровизация, включая трехмерное проектирование;

– новые материалы, включая «интеллектуальные» (материалы с уникальными свойствами);

– микропроцессорные системы управления, активно-адаптивные сети, перенастраиваемые и самообучающиеся промышленные роботы и коботы, гибкие производственные системы.