Допустим, вы решили почтить память героев Первой мировой войны. Это хорошо, это очень похвально. Непонятно только одно: почему из 126 000 георгиевских кавалеров 1914-1917 годов надо было выбрать именно того, который в Великой Отечественной войне воевал на стороне Гитлера?
Из приведенной выше цифры очевидно, что выбор был весьма велик. Более того, на фоне столь крупного числа возникают вопросы об уникальности фигуры Маннергейма для истории ПМВ, особенно учитывая, что из всех ее полководцев и военных деятелей ранее был увековечен памятником только генерал Брусилов (и еще царь Николай II, который с 1915 года руководил войсками в моральном смысле).
Мы позволим себе напомнить еще несколько русских генералов и адмиралов, кавалеров Ордена Святого Георгия, чьи имена прискорбно малоизвестны, а заслуги перед Россией ничуть не уступают заслугам Маннергейма в ПМВ. Кроме того они имеют значительно больше отношения к непрерывной истории России, которая не началась в 1917 году (о чем напомнил экс-руководитель администрации президента), но и не закончилась в 1917 году (о чем хотели бы напомнить мы).
1. Под номером один у нас идет Георгиевский кавалер 1916 года, участник Обороны Порт-Артура, герой Первой мировой войны контр-адмирал Петр Павлович Киткин. Этот выдающийся военный деятель во Второй мировой войне воевал против Маннергейма в прямом смысле — на Ленинградском фронте. Как незаменимый специалист по обезвреживанию морских мин, Киткин провел в Ленинграде всю блокаду в качестве члена военного совета Краснознаменного Балтийского флота. За заслуги в отражении нацистской агрессии был награжден орденом Ленина, орденом Красного Знамени, орденом Красной Звезды и медалью «За оборону Ленинграда», получив таким образом самые славные награды как царского, так и советского периода. Уникальный случай? Бесспорно! Но, разумеется, память адмирала Киткина в Петербурге никак не увековечена.
2. Другой пример: генерал-майор Петр Семенович Махров, выпускник все той же Николаевской военной академии, служивший под началом А.А. Брусилова и награжденный Георгиевским оружием с надписью «За храбрость». Он воевал в Добровольческой армии Деникина (его родной брат в РККА), потом впроголодь жил во Франции, зарабатывая на жизнь уроками русского и английского языка. Но 22 июня 1941 года старый русский генерал отправил советскому послу в Виши Богомолову письмо с просьбой зачислить его в ряды Красной Армии «хоть бы и рядовым», только чтобы сражаться против захватчиков в новой Отечественной войне (Махров был знаком с идеями «Майн Кампф» и, подобно Деникину, никаких иллюзий по поводу намерений фюрера не питал). Письмо перехватили петеновские спецслужбы, и генерала заключили в концентрационный лагерь в Берне. Почему мы про это не вспоминаем?
3. Отдельно стоит сказать про такого несомненного героя Первой мировой как граф Федор Артурович Келлер, кавалер Ордена Святого Георгия III и IV степеней, первая шашка Русской Армии, организатор образцовой конной атаки у Баламутовки в ходе Заднестровского сражения. После отречения Николая II Келлер отказался переприсягать Временному правительству, причем уговаривал его на это никто иной как Маннергейм. За свою принципиальность упорный граф был спроважен в отставку новым военным министром Гучковым, впоследствии оборонял Киев от войск петлюровцев и погиб от руки украинских националистов. И как бы мы не относились к политическим воззрениям Келлера, он достоин уважения и как храбрый русский офицер, и как человек твердых убеждений.
4. Еще один обладатель сразу двух орденов Святого Георгия — III и IV степени — Антоний Андреевич Веселовский, самый молодой генерал Российской императорской армии, участник Галицийской битвы и Брусиловского прорыва. После революции он жил во Владикавказе. По воспоминаниям родственников, с началом советско-финской войны Веселовский написал в наркомат обороны письмо с предложением вернуться на службу в качестве военного специалиста. Из Москвы вскоре пришло одобрение, но, к сожалению, к этому времени генерал скончался.
5. Еще один Георгиевский кавалер — адмирал Дмитрий Николаевич Вердеревский, командир крейсера «Богатырь» и позже командующий дивизией подводных лодок Балтийского флота, герой морской битвы у Готланда 19 июня 1915 года. После революции адмирал жил во Франции, власть нацистов категорически не принял и сочувствовал движению Сопротивления. В 1945 году в составе группы эмигрантов он нанес визит в советское посольство и получил гражданство СССР.
Воля ваша, но с моей точки зрения на этом фоне исключительность Маннергейма в качестве российского героя, да еще и персонажа непрерывной истории, как-то не просматривается.
https://m.vk.com/wall2429322_6890 — цинк
PS. Все дело в том, что рассказами о «примирении» пытаются прикрывать обыкновенный реваншизм, бередя старые раны времен Гражданской войны. Поэтому многие заслуженные люди остаются в тени, а на постаменты тащат различного рода деятелей, включая коллаборационистов, главная заслуга которых с точки зрения современных исторических реваншистов, заключается в том, что они воевали с большевиками и СССР, причем факты сотрудничества с интервентами или Гитлером, для современных реваншистов нисколько не компроментируют данных персонажей, потому что для них важен факт антагонизма этих деятелей СССР и именно поэтому их пытаются возвеличить в рамках попыток утвердить антисоветскую рамку.
Парадокс же этой ситуации заключается в том, что в современной России, эта точка зрения, если брать общество в целом, оказалась маргинальной. Если против доски с Маннергеймом выходило протестовать не так уж много людей, то на ее защиту вообще никто не вышел, кроме охраны за деньги и полицейских по долгу службы. Можно конечно обвинять протестующих или тех же «лимоновцев», что они политические маргиналы, но как же так получилось, что представители «антисоветского мейнстрима» (коими они себя считают) были вынуждены уступить политическим маргиналам? Может быть этот факт и вызывает к жизни обиженные публикации в СМИ, где РВИО или Иванов не скрывают своего разочарования тем, что доску пришлось убрать из-за «каких-то там». А ларчик просто открывался, несмотря на тяжелое наследие Перестройки и «благословенных 90-х», полностью перекроить народное сознание не удалось и те взгляды, которые пытаются продвигать под видом «примирения», должного понимания в обществе не находят.
Примирение по-украински. Это к вопросу о том, чем занимается РВИО и Ко.
«Ветераны Великой Отечественной войны, к сожалению, еще не подали руку ветеранам повстанческой армии», — сказал он. Ющенко призвал никого не судить, а «примириться с нашей историей».
Мемориальная доска К. Маннергейму – это шаги в сторону примирения с прошлым, признания всех его страниц. http://rvio.histrf.ru/activities/news/it
Поэтому мы и наблюдаем, как исторические маргиналы-реваншисты сталкиваются с «маргиналами политическими» и даже пасуют перед ними. И в данном случае, лучше быть политическим маргиналом, чем маргиналом историческим, пытаясь навязать народу ложных «героев» в духе «примирения по-украински», которые воевали против собственной страны и народа. Так что в конечном итоге вся эта история с Маннергеймом стала своеобразным лакмусом, где многие себя проявили с той или другой стороны. В отличие от Украины (где точно так же, как у нас этим пытается заниматься РВИО, бандеровский Институт Национальной Памяти занимался «примирением с собственным прошлым» приравнивая ветеранов ВОВ к ветеранам УПА под ширмой «общей истории» и вымарывают 9 мая путем внедрения «Дня памяти и примирения»), у нас еще общество не дошло до того состояния, когда ему можно скормить восхваления союзнику Гитлера или каких-нибудь коллаборационистов (хотя попытки есть).
Когда «примирение» вышло на государственный уровень и используется для вымарывания Дня Победы и истории ВОВ.
В общую концепцию отечественной истории, персонажи вроде Маннергейма не вписываются и ничего кроме раскола они обществу не принесут, а вот царские офицеры упомянутые Егором Яковлевым более чем. Но им почему то памятники не спешат ставить, потому что на деле под видом «примирения» современные «примирители» решают совсем другие задачи, которые и провоцируют в обществе конфликты и бередят раны Гражданской войны. Судя по заявлению РВИО, они собираются продолжать этим заниматься — видимо лавры «украинских примирителей» спокойно спать не дают. Надо просто понимать, что когда эти люди начинают говорить про «примирение», это своеобразный новояз по Оруэллу, где война это мир, свобода это рабство, а «примирение» это обыкновенный реваншизм. У нас он пока еще больше в теории, на Украине все это стало руководством для практической деятельности. Результаты «примирения по-украински», где «примирились» с собственной историей в лице Мазепы, Петлюры, Бандеры и Шухевича вы можете наглядно наблюдать в новостях из Украины.