На удивление качественный обзор пропагандистской машины Халифата на BBC. У нас до сих пор сам Халифат и его деятельность склонны недооценивать, поэтому статья сможет познакомить с некоторыми особенностями и приемами информационно-психологической войны, которые применяют пропагандисты Халифата. Пожалуй самая интересная статья на тему пропаганды Халифата за последние пару-тройку месяцев.
«Исламское государство»: как работает его пропаганда
Я уже довольно долгое время изучаю пропаганду так называемого «Исламского государства». Это часть моей ежедневной работы, и в обычный день, занимаясь этим делом, я абстрагируюсь и не реагирую эмоционально.
Я понимаю, что то, что передо мной предстает, отвратительно. Но я редко в полной мере испытываю ужас от увиденного. Однако 4 июля мои защитные механизмы не сработали, когда я увидел это видео, распространенное ИГ. Группу мальчиков-подростков выстроили в ряд, перед ними на коленях стояли, как было заявлено, солдаты армии Асада. Мальчики целились в затылок солдатам. Все это происходило в древнеримском театре в сирийской Пальмире.
Как всегда, я остановил видео перед моментом убийства. Я уже привык к сверхжестокости ИГ, но это видео отличалось от других. Дело в том, что на моем рабочем столе стоит сделанная почти пять лет назад семейная фотография, на которой запечатлены я, моя жена, отец и мачеха – в том самом римском театре. В то время я жил в Сирии, а они были одними из последних моих гостей перед тем, как я покинул эту стремительно скатывавшуюся к гражданской войне страну. Тогда я еще не догадывался, что ее ждет.
4 июля группировка ИГ распространила видео убийства, как было заявлено, «солдат армии Асада» в древнеримском театре
С тех пор я продолжал следить за происходившим в Сирии, изучая эволюцию его джихадистских группировок. Я постоянно натыкался на различные видео о том, как уничтожаются памятники древности, которые я когда-то с восхищением посещал – будь то цитадель Алеппо, крепость-амфитеатр в Босре или поразительно сохранившийся замок крестоносцев Крак де Шевалье. Но никогда я не видел ничего, подобного этому полному злорадства и ненависти видео, снятому в Пальмире. Никогда еще контраст между недавним прошлым и настоящим не был столь разительным. Несколько дней я не мог забыть это видео и постоянно возвращался к мыслям об этих солдатах и детях, которых использовали для убийства. Даже несмотря на мою тогдашнюю убежденность в том, что я понимаю, почему они делают подобные вещи, я не мог ответить на этот вопрос с полной, основанной на доказательствах, уверенностью. Я решил, что в дополнение к тем исследованиям, которые я уже провел, мне необходимо собрать данные, которые позволили бы мне изнутри понять психологию пропагандиста ИГ.
«Погрузиться в мир ИГ»
Вооруженный своими имеющимися знаниями, я хотел погрузиться в их мир, чтобы понять, для кого предназначены эти видео и как эти видеоматериалы отражают то, каким видит себя «Исламское государство». Мы знаем, что для идейных сторонников ИГ его милитаризованная пропаганда сверхжестокости привлекательна и доставляет удовольствие. А что насчет остальных? Как насчет тысяч мужчин, женщин и девушек, бросающих свои дома ради халифата ИГ?
Первое, что я сделал, зная, что такое погружение займет много времени, — я установил временные границы. Я решил отвести на эту работу, — по крайней мере, предварительно, — один месяц.
Так что все 30 дней мусульманского месяца Шавваль, начинающегося, согласно календарю самого «Исламского государства», 17 июля и заканчивающегося 15 августа, я проводил по два часа в день, изучая сеть сторонников ИГ, пишущих в «Твиттере» на арабском языке, просеивая через мелкое сито различные формы и методы пропаганды и используя для этого комбинации бесчисленных хэштегов, используемых пропагандистами «Исламского государства».
Карта активности СМИ ИГ
То, что я нашел, меня поразило, но не из-за своей жестокости. Всего за 30 дней официальные пропагандисты ИГ создали и распространили 1146 различных образцов пропаганды: подборки фотографий, видеоролики, аудиозаписи заявлений, сводки радионовостей, текстовые обзоры, журналы, плакаты, брошюры, теологические трактаты – список можно продолжать еще долго.
После того как одинаковые пропагандистские материалы на разных языках были сгруппированы (выпуски новостей по радио и текстовые обзоры выпускались на шести языках), оказалось, что всего было выпущено 892 образца. Все они были представлены в единой форме и очень хорошо выполнены – до мельчайших деталей.
Я ожидал, что пропагандистских материалов ИГ в сети немало, но никак не мог подумать, что их будет так много. Мне было интересно узнать, что думают об этом другие эксперты, и я связался с послом Альберто Фернандесом, директором Центра стратегических антитеррористических коммуникаций (CSCC) – команды, созданной Госдепартаментом США и занимающейся противодействием пропаганде «Исламского государства» в интернете.
Он быстро ответил, сообщив, что, хотя для него это и не было большим сюрпризом, материалов оказалось намного больше, чем он ожидал. Это поразительный уровень пропагандистской активности, с которым, вероятно, не могут сравниться никакие другие негосударственные экстремистские движения, независимо от того, прибегают они к насилию или нет.
30 дней месяца Шавваль
Я решил подробно проанализировать полученную выборку данных. Поначалу образцы пропаганды, опубликованные за 30 дней месяца Шавваль, выглядели знакомо. Там были элементы, которые я встречал раз за разом, такие как аудио- и текстовые сводки о военных подвигах ИГ за предыдущий день. Они появлялись ежедневно, с завидной методичностью. Кроме этого, в сети появлялся обычный коктейль из материалов о гражданской жизни, о военных операциях, о сверхжестоких расправах, а также о примерах милосердия и атмосфере товарищества в рядах боевиков, которая так привлекательна для иностранных рекрутов. В некоторые дни определенные темы появлялись чаще других.
Содержание пропагандистских материалов было обширным и меняющимся
Чаще всего подчеркивалась утопическая идея социальной справедливости, работающей экономики, религиозной «чистоты» и постоянного расширения «халифата». В другие дни больше рассказывалось о военной подготовке и парадах, а также о проведении боевых операций. Кроме этих довольно поверхностных наблюдений, можно сказать, что содержание пропагандистских материалов было настолько обширным и меняющимся, что коротко охарактеризовать его было непросто. Например, в типичный день 23-го числа месяца Шавваль были опубликованы 50 различных пропагандистских материалов. Фоторепортажи и видео включали кадры наступлений ИГ на севере Сирии и восхваления погибших в Салахуддине.
Фотографии на тему жертвенности представляли собой картины последствий воздушных налетов «крестоносцев-сефевидов» в иракских провинциях Анбар и Киркук. Однако большей частью пропагандисты были заняты тщательной проработкой темы «нормальной» жизни. 32 материала из 50 демонстрировали «мирную» жизнь: обучение штукатуров в мастерской Мосула, распространение газет в Фалудже, ремонт тротуаров в Талафаре, установку телефонных линий в Кайяре, конфискации и сжигание сигарет в Шаркате и даже загон верблюдов в Бир-аль-Касабе.
Усилия ИГ по поддержанию своего «бренда» отличаются неумолимой настойчивостью. Определенные темы и ключевые сюжеты выделяются в общем потоке, но лишь через месяц после начала этого исследования я смог выделить основные тенденции. Поняв это, я наткнулся на секрет медийной стратегии ИГ: «производить, производить, производить». Создавая такое большое количество материалов, что становится невозможно за ними уследить, медийщики ИГ сделать для нас невозможным понимание того, чем они занимаются. Они вываливают в интернет столько материалов, что становится невозможно разобрать, какой «бренд» они создают. Они дезориентируют своих противников и в то же самое время привлекают любопытных и беззащитных.
Однако, вооруженный базой данных, собранных за месяц Шавваль, и возможностью задним умом оценить ситуацию, я мог эту проблему обойти. Этот пропагандистский лабиринт может быть разобран на части. Вскоре я понял, что проект, который я начал как свою личную попытку залезть в голову пропагандиста ИГ, стал чем-то намного большим.
Одна из подборок фотографий была посвящена казни гея
Когда в моих руках оказался структурированный архив, я начал выделять тенденции, закономерности и аномалии. С самого начала поразительным было отсутствие жестокостей. Из прошлых исследований я знал, что «бренд» ИГ – это нечто гораздо большее, чем пролитие крови его врагов, но в первые несколько дней Шавваля эти мотивы полностью отсутствовали. В ретроспективе это имело смысл.
Утопия «халифата»
Месяц Шавваль, наступающий сразу после Рамадана, начинается праздником разговения Ид аль-Фитр. ИГ предсказуемо попыталось на этом сыграть. Его СМИ должны демонстрировать своей аудитории, что как внутри, так и за пределами «халифата» с Идом в стиле ИГ ничто не может сравниться. Для этого пропагандисты сосредоточились на двух элементах утопии «Исламского государства» – религии и социальной жизни его «граждан».
Они смаковали сцены раздачи милостыни нуждающимся в Сирии и Ливии и посвятили огромное количество времени показу праздничных молитв и общей атмосферы праздника — дети, играющие на аттракционах, игрушки и сладости, раздаваемые сиротам, бойцы, сидящие в первых рядах и распевающие песни, пьющие чай и смеющиеся над чем-то вместе. В какой-то момент появилась даже трансляция передачи официальной радиостанции ИГ «Аль-Байян», в которой «случайные прохожие» рассказывали о своих впечатлениях от праздника — конечно, исключительно восторженных.
Через какое-то время, когда Рамадан уже ушел в прошлое, картины взрослых, играющих с детьми, начали сочетаться с ежедневными материалами на военные темы. Подборки фотографий о выращивании дынь, различных ремеслах и предприятиях, о природе, конфискации сигарет и уборке улиц почти ежедневно перемежались с фотографиями боевиков в масках, обстреливающих из минометов какие-то цели, осквернения груд тел убитых «врагов» и хвастовства захваченными трофеями.
Кроме этих тщательно подобранных фотогалерей (их было 696), были опубликованы 64 видео, посвященные различным сторонам функционирования ИГ как «государства» – от регистрации браков и работы чиновников, отвечающих за пекарни, до неумолимого разрушения «идолопоклоннических» памятников «религиозной полицией» и ужасных публичных экзекуций людей, обвиненных в «религиозных преступлениях». В одном случае мужчина, обвиненный в гомосексуальности, был сброшен с крыши и забит камнями собравшейся разъяренной толпой.
Дети в парке развлечений — еще один элемент пропаганды ИГ
На каждые два видео о повседневной жизни было одно, рассказывающее о военных аспектах операций ИГ: обучение новых рекрутов владению снайперским оружием, «мученики», читающие свои завещания, перед тем как взорвать себя, а также тщательно срежиссированные атаки на позиции неприятеля.
На фоне постоянного сочетания картин мирной и военной жизни пропагандисты постоянно разыгрывали ноту виктимизации – постоянно демонстрируя тела убитых и изувеченных детей, женщин и стариков , пытаясь выжать максимум политической выгоды из побочных потерь, вызванных воздушными ударами противника. Независимо от того, показывали ли они последствия ударов сирийской армии или международной коалиции, картины были неизменно ужасающими, и это позволяло легитимировать существование объявленного ИГ «халифата» и оправдывать бесчисленные преступления его боевиков.
Вопреки появившимся в июле бесчисленным сообщениям о том, что ИГ смягчает уровень собственной жестокости, спектр демонстрируемых актов насилия никогда существенно не сокращался.
Уже на пятый день месяца Шавваль в интернете появилось видео, на котором было показано, как солдата сирийских правительственных войск в провинции Хама убивают выстрелом в спину и сбрасывают с обрыва.
Четырьмя днями позже появилось видео обезглавливания «шпионов» в Ираке и еще через несколько дней – видео, на котором группу «врагов» ИГ в Афганистане связывают и взрывают зарядом взрывчатки, на котором их заставили сидеть.
Мотивы жестокости
Чем дальше, тем яснее становились мотивы этих публичных убийств . Таким образом посылалось предупреждение, но не международному сообществу. Целевой аудиторией этих видео были потенциальные недовольные, живущие на территории, контролируемой ИГ.
Боевики ИГ в бассейне — казалось бы, обычная жизнь…
Их ставили перед дилеммой – оставайтесь с нами и живите в утопии ИГ или помогайте врагу и умрите чудовищной смертью. Важно то, что эти предупреждения появлялись не часто. Пропагандисты ИГ хотели запугать и ожесточить свою аудиторию, но они не хотели, чтобы эти сцены насилия стали привычными. Месседж был гораздо сложнее, и одним лишь насилием передать его было невозможно.
Одного я не ожидал – в отличие о того, что я заметил в первый год «халифата» ИГ, — очень мало времени было посвящено идеям принадлежности и милосердия, одно время бывшими основой публичной дипломатии ИГ.
Лишь пару раз пропагандисты попытались привлечь иностранных рекрутов идеями товарищества и дружбы в рядах бойцов. В основном призывы к новым рекрутам имели религиозное содержание. Точно так же очень малая пропорция месячного потока пропаганды была посвящена обещаниям амнистии раскаявшимся противникам ИГ. До этого ИГ часто хвалилась этой политикой. Все это – индикатор того, что пропагандисты подстраивают свою работу под более широкую стратегию руководства «Исламского государства».
Не проходило и дня без того, чтобы пропагандистская машина ИГ не выпускала очередную порцию материалов. Отдельные части каждого пакета пропаганды, рассмотренные в изоляции, мало что значили.
Однако в сочетании друг с другом они представляли картину жизни этой группировки, в которой каждый мог что-то найти для себя: жестокие наказания оппонентов, чтобы привлечь сторонников и напугать врагов, процветающее сельское хозяйство и промышленность для тех, кто ищет материального благополучия, неотвратимость наказания в виде отрубания конечностей, побиения камнями и обезглавливания для тех, кому дорого торжество порядка и закона, не говоря уже об убежденных иностранных джихадистах, стремящихся жить по правилам шариата в самой средневековой его интерпретации. И все это – в сопровождении картин живописных ландшафтов и живой природы, оттеняющих картину рая. Одно несомненно – «бренд» ИГ тотален. Когда я изучил эту базу данных, я понял, что пропаганда направлена не только на прославление ИГ за границей – вербовку новых сторонников, поддержание интереса симпатизирующих и привлечение спонсоров. Она также предназначена для того, чтобы удерживать ситуацию внутри ИГ.
Пропаганда при отсутствии свободы СМИ
Поставьте себя на место любого человека, живущего на территории, контролируемой ИГ. У вас нет свободного доступа к интернету , а в те редкие моменты, когда он есть, вам в затылок дышит боевик ИГ, следящий за каждым вашим шагом. На территориях ИГ нет свободы информации — альтернативных точек зрения, нет новостей, подвергающих сомнению его пропаганду. Здесь нет ничего, кроме «новостей», предлагаемых пропагандистами ИГ, и трансляций, осуществляемых по всей территории множеством импровизированных «СМИ».
Идиллические картины перемежаются с кадрами расправ над «врагами»
В брошюрах, раздаваемых на этих «медийных пунктах», видео, транслируемых на больших экранах, и сводках новостей, звучащих из репродукторов, распространяется лишь идеализированный пропагандистами имидж «халифата». Аудитория находится в плену у этих новостей в прямом и переносном смысле этого слова. В некотором смысле то же самое происходит и в интернете. Я занимался этим ради своего исследования, но для многих сторонников ИГ пропаганда – единственный источник новостей и информации. Социальные сети известны своими объединяющими единомышленников группами. Пользователи сами выбирают свою виртуальную жизнь без оглядки на «мелочи» и нюансы. Когда эта динамика совпадает с отравляющей пропагандой, такой, какая исходит от ИГ, эта пропаганда становится еще более действенной. Даже если поклонники ИГ в интернете имеют открытый доступ к другим идеям и точкам зрения, они почти не ищут их и не обращают на них внимание. Они становятся психологически зависимыми от маркетинговой модели ИГ. В июле я начал исследование с целью более глубоко разобраться в стратегии пропаганды ИГ. Однако результат стал намного более полезным. Имея их полную медийную картину, пусть даже лишь за один месяц, я имел возможность вычленить и оценить средства, с помощью которых эта группировка создает свой имидж – как внутри, так и за пределами собственных границ.
Возможно, те, кто борются с ИГ, смогут более эффективно противостоять его информационной монополии, если они будут вооружены точным знанием того, какую картину хотят создать люди, принимающие в ИГ решения. Это проект и его продолжение могут им в этом помочь.