Эта часть, верно, одна из самых тяжёлых из всего цикла. Впрочем, для автора уже после второй части этот цикл стал напоминать погружение в скверну. Казалось бы, вполне известные вещи, вполне известные нацисты, настолько «известные», что даже клич примирения периодически булькает в «демократическом» болоте. Но вот только, когда с этим сталкиваешься без официоза, без посредства книг в суперобложках, без содействия очередной телевизионной физиономии с перерывами на рекламу прокладок и смартфонов, а напрямую с выцветшими страницами показаний, простыми словами, без прикрас – чувства несколько меняются. Эта часть будет тяжёлой, потому что речь пойдёт о женщинах, ставших заложницами расчеловеченной европейской биомассы.
Все, естественно, слышали о японских «станциях утешения» во время Второй мировой войны. Чтобы не получать нескончаемые донесения о новых сексуальных подвигах своих так называемых солдат, а также чтобы их самурайская честь не распухла и не начала мешать ходить, генерал Окамура в приступе мудрости по факту легализовал изнасилования женщин на оккупированных территориях. Он поставил эту мерзость на промышленные рельсы, организовав эти самые «станции». В итоге человеческая история получила яркий пример легализованного секс-рабства в условиях женского концлагеря.
Однако, Окамура в своём стремлении возвести насилие над женщиной в ранг промышленной и в какой-то степени контролируемой преисподней для чужих жён и матерей не был оригинален. Немцы также не отставали от своих союзников по оси. Началось всё, разумеется, со стандартных грязных изнасилований и без того носивших массовый характер. Ведь «просвещённые европейцы» понимали под завоёванной собственностью не только движимое и недвижимое имущество. Имуществом стали люди…
Оккупированное черноморское побережье не было исключением. При этом свидетельства граждан говорят о том, что расчеловеченные европейцы, не успев толком «освоиться» на захваченной земле и даже не заняв сам Новороссийск, уже бросились требовать свои звериные права. Первыми жертвами нового порядка стали посёлки, сёла и станицы, являвшиеся «спутниками» города, такие как Глебовка, Мысхако, Васильевка и другие (сейчас эти населённые пункты по факту стали новороссийскими районами, сохранив, правда, прежние названия).
Свидетельствует жительница Новороссийска гражданка Ляшенко Н.Ф. (увы расшифровки имени и отчества в документах найти не удалось, некоторые страницы стёрлись и нечитаемые):
«… Немцы устраивали массовые изнасилования женщин и девушек, в особенности в совхозе Мысхако, станиц Васильевки и Глебовки. Даже со старухами не считались, говоря, что всё равно война».
Недурная аргументация, не правда ли? Всё равно война. Вот только это кажется каким-то dеjа vu из прошлого. Не такой ли аргументацией пытаются оправдать и ныне зверства от нашествия европейской саранчи? И делается это очень часто под ширмой белого флага миротворца, особенно, когда начинают мелькать фразы вроде «не надо разжигать» и т.д.
Свидетельствует жительница Новороссийска Бондарева Агафья Александровна 44 лет, проживавшая в то время в совхозе Мысхако:
«… Вечером 13 сентября 1942 года немецкие и румынские солдаты в Мысхако начали повальное изнасилование женщин. В эту ночь были изнасилованы и девочки-подростки, и старухи, их матери. Могу назвать ряд имён изнасилованных немцами…»
Указывать фамилии и имена жертв, считаю этически сомнительным, посему укажу лишь возраст – от 14 лет.
Вместе с количеством изнасилованных неотъемлемо росло количество женщин-самоубийц. Так, ещё в начале оккупации, не вынесшие морального унижения, женщины сводили счёты с жизнью. Нравственная планка наших граждан была столь высока (о чём сейчас помалкивают или же начинают ехидно иронизировать), что выносить этой людоедской мерзости не могли даже родственники жертв. 15 сентября 1942 года румынские холуи нацистов изнасиловали и до полусмерти избили жену красноармейца Татьяну Ч., её мать после этого повесилась.
Некоторые женщины вовсе не стали ждать, когда человекоподобные существа нагрянут по их душу. Розалия Г., жена известного в городе врача, увидела какой порядок принесла «новая Европа» в Новороссийск. Имея доступ к фармацевтическим препаратам, несчастная женщина отравилась, чтобы избавить себя от самого пребывания с нацистским порядком на одной земле.
Тех же девушек и женщин, коих успели схватить, но столкнулись с непреклонным сопротивлением, нацисты вешали и расстреливали. В 1943 году в клуб имени Маркова привезли до 20 молодых девушек. Их раздели догола, истязали и казнили. Этот персональный женский ад продолжался даже когда наша армия и флот перешли в наступления, отбивая у врага всё новые и новые кварталы Новороссийска. На третий день после освобождения города в немецком офицерском блиндаже, находившимся на улице Комсомольской, обнаружили труп замученной юной девушки. Её лицо было обожжено, руки вывернуты из суставов, а груди изрезаны ножом.
Подошвы женских туфлей, найденные в расстрельной яме в прошлом году. Что испытала эта женщина перед смертью? Порой хочется забыть увиденное
Но всего этого было мало для представителей «цивилизации». То ли изуверам требовалось официальное оформление их животных прав на людей, то ли их «тонкая душевная организация» просила о создании более комфортных условий… В итоге оккупанты в новороссийском районе устроили два (в документах засвидетельствованы наличие двух объектов, но их могло быть и больше) лагеря, мало чем отличающихся от концентрационных, и одно, так называемое, кабаре. Но их объединяла одна цель – сексуальное рабство и насилие. В эти места сгонялись сломленные, оголодавшие, запуганные девушки, сгонялись даже девочки, которые просто физически не могли оказать никакого сопротивления.
Один из таких лагерей находился недалеко от нынешнего хутора Горный. Этот лагерь немцы называли «тайный лагерь». Лагерь состоял из 20 бараков, куда немецкие офицеры ездили на «увеселение», как сами они выражались. Второй лагерь состоял из около 35 бараков и находился между первым лагерем и станцией Крымская (ныне город Крымск). В лагере женщины были низведены до статуса вещей, т.е. имущества, которое за ненадобностью можно было легко утилизировать.
Один из самых «сохранившихся» домов в городе
В самом городе было организовано «кабаре», которое иногда именовалось оккупантами «театром». Чтобы ещё более унизить и растоптать человеческое достоинство нашего народа, нацисты поместили свой притон для насильственного порабощения женщин в Доме пионеров. Можно по разному относиться к пионерии и к советской власти, нынче это в моде, но тот факт, что это был чисто животный психологический ход по утверждению людоедского права собственности над людьми, их телом и мыслями, вряд ли можно отрицать.
Для отлова, в прямом смысле этого понятия, женщин и девушек для лагерей и кабаре были созданы специальные отряды. Эти, сгруппировавшиеся в стаю, гиены рыскали по улицам города, квартирам и домам в поисках добычи. Не брезговали отряды 16-летними девочками и младше. То есть педофилия была в порядке вещей, как среди рядовых, так и среди офицерского состава.
Эти факты, даже не камень, а лавина в огород тех, кто предпочитает поплакать над «безвинными жертвами» — немецкими солдатами. Автор же оставляет за собой право считать, что было бы куда справедливее выдать пленным гитлеровским оккупантам дырявые ложки.