Российский агропром ломает голову над тем, как выполнить поручения президента по продовольственному импортозамещению.
Политические разногласия и противостояния последних лет сделали понятие санкций в России обиходным. Так уж получилось, что Россия является одним из крупнейших мировых потребителей, ежегодно импортируя продовольствия более чем на $40 млрд.
При этом примерно 50% всего российского импорта продовольственных товаров составляют овощи, фрукты и т.д. из южных стран. Увы, они не являются импортозаменяемыми. К ним можно отнести чай, кофе, какао, пальмовое и кокосовое масла, цитрусовые, виноград, абрикосы и ряд других продуктов. Их доля в общем импорте — примерно $11 млрд. Однако и некоторые традиционные для нашей климатической зоны плоды мы покупали за границей, например, по некоторым данным, 40% яблок и груш на российских прилавках были импортными.
Именно поэтому, когда Россия объявляет кому-то санкции, продовольствие, увы, оказывается одним из самых эффективных рычагов воздействия. И страдает в этой ситуации не только зарубежный поставщик и ритейлер, но и российский потребитель, который сам невольно становится получателем эффекта наших «антисанкций». Именно поэтому импортозамещение стало одной из стратегических задач, которую поставил президент России Владимир Путин в обращении к Федеральному Собранию. Дедлайн для российских агропромышленников — 2020 год.
«В 2012 году президент говорил примерно то же самое, и сроки были такие же – четыре-пять лет», — напомнил на пресс-конференции в Национальной службе новостей зампредседателя комитета Торгово-промышленной палаты по развитию АПК, директор ЗАО «Совхоз имени Ленина» Павел Грудинин. Этот срок заканчивается, и, по его мнению, можно подводить первые итоги. Россия уже сейчас обеспечивает себя мясом кур и свининой, зерном, растительным маслом. Не удается пока закрыть потребности в молочной продукции, фруктах и ягодах. «По данным Росстата, мы фактически обеспечили себя овощами, но тут есть ряд сомнений», — отмечает эксперт.
За пятилетний срок можно посадить сады, но плодоносить они начнут только в самом конце этого периода. За этот срок также невозможно полностью переломить ситуацию в животноводстве и получить нужные объемы молока.
Но главные проблемы, мешающие развитию АПК в России, — это низкая доходность бизнеса у фермеров, с одной стороны, и отсутствие денег у населения — с другой. «Мы достигли полного импортозамещения по мясу птицы еще и потому, что люди стали есть меньше мяса», — пояснил Грудинин. Мало обеспечить страну продовольствием, нужно еще и сделать так, в соответствии с российской стратегией национальной продовольственной безопасности, чтобы еда была «физически и экономически доступной», во-первых, а во-вторых, соответствовала нормам качества и требованиям ежемесячных норм питания.
У государства свой взгляд на проблему. Член комитета Совета Федерации РФ по экономической политике,сенатор от Алтайского края Михаил Щетинин уверен, что выполнить указания президента можно, «обеспечив себя тем продовольствием, которое входит в продуктовую корзину, — это хлеб, мясо, молоко и мясомолочные изделия».
По данным Щетинина, в Алтайском крае на октябрь 2015 года индекс промышленного производства в пищевой промышленности — 101,6%, а объем производимой пищевой продукции вырос на 17,8%. При этом, подчеркнул эксперт, индустрия работает с недогрузкой. Например, Алтайский край, будучи одним из лидеров российского сельского хозяйства, производит только 1,4 млн тонн молока в год — этого недостаточно. Замена молочного стада идет слишком «планомерно» — ни одна корова не сможет давать сразу максимальное количество молока. При этом в некоторых регионах, где работу ведут давно, сейчас уже есть реальная возможность увеличить производство продовольствия, считает он.
В правительстве зазвучали предложения изымать у собственников землю, которая продавалась под сельхозугодия, а используется не по назначению или вовсе заброшена. Но этот метод давно доказал свою неэффективность. Если производство сельхозпродукции оказывается убыточным, а субсидии государства не покрывают даже себестоимости, скажем, того же молока - земли будут пустовать независимо от собственника, что можно наблюдать, проехав по российским регионам. Слишком многое зависит от конкретного губернатора, смог ли он обеспечить прибыльность сельского хозяйства на своей территории, достаточно ли развита инфраструктура и как обстоит дело с налогами.
В ряде регионов, увы, не происходит модернизации технологий, которые делают производство более эффективным, и даже не обновляется устаревший парк сельхозтехники. По данным Грудинина, российские поля сейчас обрабатывают примерно 125 тыс. комбайнов. Для поддержания должного качества их работы хотя бы 10% от этого числа должно ежегодно обновляться. Однако в текущем году в отрасль поступили всего 1800 комбайнов. Похожая ситуация и с другой техникой, например с тракторами, которые закупаются в недостаточном объеме и к тому же за рубежом.
Не слишком привлекательно село и для молодых специалистов. По данным Росстата, средняя зарплата в сельхозотрасли — 19 тыс. рублей.
Кроме того, государство и производители зачастую имеют противоположную точку зрения. Например, это касается тарифов на перевозки и некоторых других налогов или пошлин.
«Молочный союз посчитал, что если взять деньги, которые заплатят производители молока по системе «Платон», то получится сумма больше, чем вся господдержка молочной отрасли России. В нашем государстве одним неправильным движением руки можно убить целые отрасли. И молочное животноводство — одна из них», — уверен Грудинин. Беспокоит его и тот факт, что правительство причислило фермы к объектам 1-го класса экологической опасности, а значит, теперь фермеры будут платить огромные отчисления в экологические фонды.
Государство, со своей стороны, напоминает о том, что пошлины для фур больше 12 тонн взялись не из воздуха. При сильной перегрузке тяжелые машины разбивают дорожное полотно и сами же ухудшают инфраструктуру, за которую так радеют.
С третьей стороны за препирательствами государства и бизнеса наблюдают ритейлеры. Крупные торговые сети не пускают многих отечественных производителей на свои прилавки. В результате можно наблюдать где-нибудь в сельпо или райцентре в русской глубинке продукцию французских и немецких молочных гигантов, а собственных товаров — нет. Или ситуация еще более комичная: в Татарстане можно купить продукцию подмосковных фермеров, которую не встретишь в Москве — не пускают.
Здоровый образ жизни и фермерские «органические» продукты стремительно вошли в моду у среднего класса, что дает некоторую надежду частным небольшим производителям. Уже пытались открывать и фермерские рынки или лавки в Москве, организовывать доставку по адресам через интернет-магазины прямо с предприятия из соседней области. Но пока примеры успеха тут единичные, и это скорее исключение из правил. Российские фермеры, как показывает опыт, пока готовы обеспечивать в основном люксовый сегмент, иначе продукция оказывается либо невыгодной для производителя, либо слишком дорогой для массового покупателя, которому трудно объяснить, почему сыр российского производства оказывается в пять-шесть раз дороже «досанкционного» французского или немецкого, а привычные овощи и фрукты из соседней области — дороже аналогичных из далекой Латинской Америки или Египта.
Как и чем привлечь русского фермера, а главное - обеспечить и продавцу, и покупателю равно выгодные условия, ни правительство, ни бизнес пока не придумали. Времени до 2020 года осталось не так уж много, а внутренние и внешние санкции делают ситуацию еще более острой. В крайнем случае Министерство сельского хозяйства в полном составе можно будет отправить «на картошку».
Источник: http://finobzor.ru/show-2050-hleb-pretknoveniya.html