В мировой экономике есть несколько клише, и одним из них десятилетиями была роль доллара США в качестве мировой резервной валюты. Это основополагающий принцип американской экономической политики. В конце концов, кто бы ни хотел, чтобы их валюту держали в резерве иностранные банки и правительства?

Однако согласно результатам нового исследования, то, что раньше было привилегией, теперь стало бременем, снижающим рост занятости, увеличивающим бюджет и торговый дефицит, и раздувающим финансовые пузыри. Чтобы восстановить американскую экономику правительству необходимо отказаться от своей приверженности сохранению статуса доллара как резервной валюты.

Причины этого в последнем выпуске The Journal of Post Keynesian Economics  наиболее удачно сформулировал экономист Министерства финансов США Кеннет Остин (само собой разумеется, что он выразил своё мнение, а не обязательно мнение министерства).

В статье Остина говорится о следующем: широко известно, что различные страны, в числе которых Китай, Сингапур и Южная Корея, снижают стоимость своей валюты относительно доллара, чтобы увеличить свой экспорт в Соединённые Штаты и уменьшить американский экспорт в их страны. Они покупают много долларов, что повышает его стоимость по сравнению с их собственными валютами, тем самым делая свой экспорт в США дешевле, а американский экспорт в их страны – дороже.

В 2012 году торговый дефицит Америки составлял около 475 млрд. долларов. Только с Китаем дефицит был 318 миллиардов.

Хотя Остин не говорит об этом открыто, из его статьи видно, что США совсем не являются жертвой управляемой торговли, а напротив – её активным участником, пытаясь сохранить доллар в качестве самой известной в мире резервной валюты.

Когда страна хочет увеличить свой экспорт, сделав его дешевле при помощи вышеупомянутого процесса, её центральный банк накапливает валюту стран, которые выпускают резервные валюты. Для поддержания данного процесса эти страны понижают своё потребление и увеличивают национальные сбережения. Поскольку мировые счета должны быть уравновешены, когда «накопители валюты» откладывают больше и потребляют меньше, чем они производят, другие страны – «источники валюты», например США – должны откладывать меньше и потреблять больше, чем они производят (т.е. иметь торговый дефицит).

Это говорит о том, что одни только американцы не ограничивают свои темпы накопления и потребления. Представьте, что у открытой мировой экономики есть огромная общая сумма дохода, которая должна быть полностью потрачена, сохранена или инвестирована. Это означает, что отдельные страны должны приспосабливаться друг к другу. Если страны с положительным торговым балансом будут понижать собственное потребление и использовать свои избыточные сбережения, чтобы накопить доллары, страны с торговым дефицитом должны поглощать эти избыточные сбережения, чтобы финансировать свой перерасход или избыточные инвестиции.

Стоит отметить, что до тех пор, пока доллар является резервной валютой, торговый дефицит Америки может расти, даже если США не участвуют в торговле напрямую. Предположим, что у Южной Кореи и Бразилии имеется профицит. Храня свои избыточные экспортные доходы в казначейских облигациях, Южная Корея способствует повышению относительной стоимости доллара по сравнению с его валютами-соперницами, вследствие чего увеличивается торговый дефицит США, хотя исходная сделка никак не связана с Соединёнными Штатами.

Это не просто статья, написанная одним академиком. В ходе своего анализа Остин эффективно опирается на работы экономиста Майкла Петтиса, а также бывшего управляющего Федеральной резервной системы Бена Ш. Бернанке.

Неспешное восстановление после Великой рецессии показывает, что результатом этого круговорота является недостаточный внутренний спрос на американском рынке труда. Остин убедительно доказывает, что правильная мера определения стоимости в рабочих местах – это долларовая стоимость продаж резервной валюты иностранным покупателям. По его подсчётам, в 2008 году она составила шесть миллионов рабочих мест, и в основном это были высокооплачиваемые производственные специальности, которые больше чем остальные уязвимы перед изменениями в экспорте.

Свергнуть «короля-доллара» с престола  будет намного легче, чем кажется. Например, Америка могла бы обеспечить соблюдение законов, чтобы не дать другим странам накопить слишком много доллара. На самом деле именно это и делают остальные во избежание аутсорсинга рабочих мест. Недавний пример – вмешательство Японии с целью придержать стоимость йены, когда центральные банки Азии и Латинской Америки начали выкупать японский долг.

Конечно, если бы доллары требовало меньше людей, процентные ставки могли вырасти, особенно в том случае, если более сильные внутренние производители потребовали бы больше инвестиций. Но нет чёткой эмпирической, обратной зависимости процентных ставок от торгового дефицита, и, как отмечает Петтис, в конечном итоге, «как правило, в странах с нетто-балансом или активным сальдо торгового баланса процентные ставки в среднем более низкие по сравнению со странами с дефицитом текущего счёта, которые сдерживаются замедленным ростом и высокой задолженностью».

Некоторые беспокоятся, что более высокие цены на импорт увеличат инфляцию. Но вот что американцы получают, когда «платят» за удержание роста цен настолько низким с помощью искусственно-дешёвого экспорта и большого торгового дефицита: ослабленное производство, стагнацию (даже при низкой инфляции), дефициты и пузыри, чтобы компенсировать несбалансированную торговлю.

Однако в то время как более сбалансированная торговля может привести к росту цен, нет причин, по которым она должна постоянно повышать уровень инфляции. Американцы могли бы привыкнуть к норме инфляции в два-три процента, по сравнению с нынешней в один-два процента. Но эта цена, которую стоит заплатить за большее количество более качественных рабочих мест, более стабильное восстановление и обновлённый производственный сектор. Америка больше не в состоянии осилить привилегию обладания мировой резервной валютой.

_{Источник: http://mixednews.ru/archives/64468}