История с интервью Семенченко не единственная. Интерес к Сибири у Соединенных Штатов носит не просто стратегический, а геополитический характер. И дело даже не в ее богатствах, которыми, как известно, Россия владеет совершенно несправедливо — по крайней мере, с точки зрения мадам Олбрайт.
Сибирь — очень удобный плацдарм для раскачки ситуации в России изнутри. При всех ее гигантских размерах населенными являются не очень большие области ее просторов, что с одной стороны, существенно облегчает точечную работу по раскачке обстановки, с другой — позволяет через захват узловых пунктов брать под контроль обширные территории. Чехословацкий мятеж в годы Гражданской войны прекрасно продемонстрировал уязвимость сибирских просторов и с тех пор в этом плане изменилось мало что.
Кроме того, центральная власть не может надежно взять под контроль ситуацию в случае серьезных беспорядков, так как возрастает риск переноса их в центральные районы Европейской территории — и поэтому на помощь местным силовым структурам может быть выделено не слишком большое число вспомогательных подразделений.
Однако есть два более важных соображения, которые делают Сибирь крайне выгодным местом возможного первого (или второго) удара по России изнутри.
События в Средней Азии. Их готовят уже практически не скрываясь. Идет подготовка среднеазиатских боевиков в Сирии и Ираке, создаются базовые структуры в Афганистане и Пакистане. Постепенно растет напряженность на южных границах среднеазиатских республик бывшего Союза. Синхронизация событий там и в Сибири может не позволить России адекватно отреагировать на оба очага напряженности — и, естественно, мы будем вынуждены работать в первую очередь по своей территории. Кроме того, запуск событий в Средней Азии неизбежно отзовется на ситуации во всех крупнейших мегаполисах страны, в которых существует переизбыток мигрантов (легальных и нелегальных) из стран СА. Это — еще один отвлекающий фактор, который не позволит маневрировать силами и средствами из Европейской России. Таким образом, попытки создания «Сибирской республики», усиленные инфильтрованным бандеровским боевым подпольем (а мы прекрасно понимаем, что среди миллиона беженцев из Украины вполне могут затесаться пару тысяч засланных агентов) именно в такой ситуации будут иметь неплохие шансы на развитие.
Второе соображение — Китай. Задача США — создание зоны нестабильности вокруг Китая. Как уже создана такая зона на западе Ирана, как на юго-востоке Ирана в Белуджистане создается еще один очаг напряженности, а после вывода войск НАТО из Афганистана Иран плотно будет окружен такими зонами. Как создана на наших западных границах катастрофа на Украине, так и Сибирь будет играть ту же роль для Китая. Особенно в свете подписанных газовых контрактов по «Алтаю» и «Силе Сибири».
Есть и третья угроза. Менее явная, но от этого не менее серьезная. Серьезные беспорядки в Сибири разрушат связность центральных районов с Дальним Востоком. Ослабят возможность адекватной реакции на любые события в этом самом дальнем от Москвы регионе. Что даст дополнительные возможности США и их союзникам — в первую очередь, Японии — приступить к работе уже в этом критически важном регионе страны.
Это совершенно не отрицает всех остальных угроз и направлений — Северный Кавказ, исламистов, раскачку ситуации в мегаполисах, обработку компрадорской элиты и вероятности верхушечного переворота. Однако угроза, которая существует для Сибири, носит тоже совершенно не гипотетический характер. Даже если наплевательски отнестись к ней «Этого не может быть, потому что не может быть никогда». У Америки в лексиконе нет таких фраз. Она готовится.