Россия начинает новую игру в Афганистане

Россия, активно восстанавливающая свой статус геополитического игрока, предпринимает попытки вновь расширить свое влияние в Афганистане. Однако, в этот раз Москва не пошла путем СССР, а напротив, установила партнерские отношения с некоторыми из тех самых экстремистов, чьи лидеры были причастны к провалу десятилетнего советского вторжения в Афганистан в 80-е годы.

В декабре 2016 года Москва публично заявила о своих контактах с Талибаном, группировкой, стремящейся свергнуть действующее правительство Афганистана. Российское Министерство иностранных дел объявило о том, что осуществляет обмен разведывательной информацией и сотрудничает с талибами в борьбе против террористической организации ДАИШ.

Москва неоднократно выражала обеспокоенность действиями боевиков ДАИШ, во многих случаях преувеличивая масштабы их присутствии влияния в Афганистане. Между тем, афганские правительственные чиновники утверждают, что Россия поставляет оружие талибам, хотя российские официальные лица опровергают подобные утверждения.

Нынешние действия России в Афганистане открывают новую главу в геополитическом сценарии, который можно было бы назвать новой большой игрой в самом сердце Азии с участием нескольких игроков, включая саму Россию, Соединенные Штаты Америки, Китай, Индию, Пакистан и другие страны.

Дипломатическое  наступление России в сочетании с военной поддержкой Талибана привело многих наблюдателей в недоумение по поводу российских намерений в этой стране.

Возможно, это российское вторжение в Афганистан является частью экспансионистских планов Владимира Путина, направленных на восстановление позиций России как геополитического игрока.

С момента своего прихода к власти в 1999 году Путин проводит своего рода интервенционистскую политику, включающую вооруженные конфликты, кибератаки и пропагандистские войны. Яркими примерами этой политики являются вторая чеченская война в 1999 году, конфликт с Грузией в 2008-м, аннексия Крыма в 2014-м, военное вмешательство в Сирии в 2015-м и кибероперации против США в 2016-м.

Президент Путин успешно использовал эти войны, чтобы поднять авторитет России на международной арене и укрепить свои позиции внутри страны. Таким образом, вопрос заключается в том, чего же на самом деле Россия хочет добиться в Афганистане.

Скорее всего, Москва преследует следующие несколько целей. Взаимодействуя с Талибаном, она, вероятно, получит возможность укрепить свои позиции в переговорах с Вашингтоном по широкому кругу проблем. Нестабильность в Афганистане нарастает, и это несет непосредственную угрозу выживанию афганского правительства, пользующегося поддержкой Соединенных Штатов, а также представляет опасность для миссии США и НАТО в этой стране.

Вероятно, согласно российским расчетам, в нынешней опасной обстановке дестабилизация положения контингента США и НАТО в Афганистане может оказаться наилучшим способом добиться уступок в форме снижения давления на Россию со стороны Америки из-за Крыма, включая, помимо прочего, ослабление экономических санкций.

Можно также предположить, что Россия стремится приобрести дополнительные  козыри, которые обеспечат ей место в первом ряду на любых региональных или глобальных дипломатических переговорах в отношении политического будущего или проблем безопасности Афганистана. Возможно, ключевым фактором мотивации является то, что в прошлом Москва была практически исключена из наиболее представительных и серьезных дискуссий по проблемам Афганистана.

Нынешние действия России, возможно, продиктованы также ее обеспокоенностью в связи с явной деградацией статуса кабульского правительства и отсутствием какой-либо ясности в отношении политики западных союзников Кабула по поводу защиты Афганистана от нарастающей угрозы со стороны Талибана и других террористических группировок.

Оказывая поддержку талибам, Россия, возможно, страхует себя от все более очевидной усталости западных стран в Афганистане, а также готовится взять в свои руки политический ландшафт страны и сформировать новое правительство в случае краха нынешнего.

Раздувая угрозу ДАИШ, Россия не только пытается обеспечить легитимность своему сговору с талибами, но возможно также создать почву для расширения своего военного присутствия и политического влияния в Центральной Азии. Поскольку центрально-азиатские страны оказываются под все более сильным экономическим влиянием Китая, Россия видит, что теряет свою роль регионального гегемона. Расширение военного присутствия усилит ее роль в поддержании порядка в центрально-азиатском регионе и закрепит зависимость стран Центральной Азии от Москвы в вопросах безопасности.

За упомянутой новой игрой России могут стоять и экономические мотивы. Центрально-азиатские республики обладают богатейшими запасами природного газа и нефти. Лидеры этих стран стремятся найти новые рынки, концентрируя свое внимание на Южной Азии, испытывающей большую потребность в энергоресурсах. Проблема в том, что если страны Центральной Азии сумеют диверсифицировать рынки сбыта своего природного газа, это приведет к дальнейшему сокращению контроля России над энергетическими рынками региона.

Поскольку именно через Афганистан проходит кратчайший маршрут для центрально-азиатского газа на пути в Южную Азию, сотрудничество с талибами может позволить России сорвать попытки стран региона экспортировать свой газ на южно-азиатский рынок и тем самым сохранить их зависимость от России и Китая как крупнейших покупателей.

Вне всяких сомнений, у России имеются вполне законные опасения по поводу растущего экстремизма в регионе. Значительное число боевиков ДАИШ являются выходцами из центрально-азиатских стран, которые Россия, когда  речь заходит о вопросах безопасности, считает зоной своего контроля и ответственности.

Тем не менее, поддержку одной террористической группировки с целью одержать победу над другой группировкой нельзя назвать дальновидной геополитической стратегией, особенно на фоне сложного ландшафта Афганистана, где история не раз доказывала ошибочность многих политических и военных расчетов.

Трудно поверить, что талибы с их идеологией жестокости и насилия могут стать подходящими стратегическими партнерами для России, поскольку они испытывают чувство глубокой враждебности по отношению к этой стране.  Исходя из главной цели России – борьбы с растущей угрозой экстремизма, наилучшим подходом было бы сотрудничество с афганским правительством, а также  региональными и международными партнерами. В то же время установление партнерских отношений с такой опасной и непредсказуемой группировкой как Талибан с целью создания временной коалиции против ДАИШ, вполне может привести к серьезным негативным последствиям.

Российская поддержка уже помогла Талибану добиться определенных военных успехов и повысить свою легитимность. Вопрос заключается в том, до какой степени Москва намерена поддерживать талибов и будет ли эта поддержка по-прежнему носить исключительно тактический характер. Наиболее вероятно, что ответ на него будет определяться отношениями между Путиным и администрацией Трампа, а также их подходом к борьбе против терроризма в Афганистане.

Если Россия начинает рассматривать Талибан в качестве альтернативы афганскому правительству, значит, она встала на неправильную сторону истории. Возможно, в краткосрочной перспективе Москва сможет добиться определенных преимуществ, подорвав усилия США и их союзников в Афганистане или даже вынудив их уйти из страны. Однако, в долгосрочной перспективе российская поддержка боевиков Талибана лишь вызовет новую волну терроризма в регионе, которой невозможно будет положить конец и которая поставит под угрозу безопасность и стабильность в самой России.

Источник: http://mixednews.ru/archives/115628