Путин 2018

Какой-то дурацкий сегодняшний вброс про то, как лучшие умы отечества никак не могут придумать, зачем Путину баллотироваться на следующий срок.

Мне этот вопрос представляется совершенно очевидным. Вот навскидку несколько причин.

1. Бренд «Путин» в современном мире сильнее бренда «Россия», нравится нам это или нет. Россия – страна со множеством проблем, хромающей экономикой, санкциями и разным внутренним неустройством. Путин – один из самых авторитетных и влиятельных мировых лидеров, к чьему мнению прислушиваются и с кем хотят иметь дело самые разные люди и силы на самых разных континентах.

2. Взяв Крым, Путин сделал очень масштабную заявку. Когда мы сейчас говорим «Крым наш», ключевым становится ответ на вопрос о том, кто такие эти «мы». Потому что если «мы» — это только лишь возникшая в Беловежской Пуще в конце 1991 года РФ, государство-субститут из числа таких же на руинах поверженного Союза, то это просто неправда: Крым не «наш» и никогда им не был, мы не по праву покусились на чужое. Но вот если «мы» — это та самая историческая Россия, существовавшая ранее в формах Российской Империи и Советского Союза – то да, он наш, он полит нашей кровью и является неотъемлемой частью нашей истории. Но такое «мы» сразу же ставит множество других, куда более острых вопросов об этом наследии, нашем к нему отношении и наших на него правах. И этот, скажем так, «большой разговор» не то что не закончен – он даже толком не начат.

3. Ключевой особенностью, общей и для петербургской России, и для коммунистического СССР, была весьма специфическая по мировым меркам роль государства, выполняющего роль «модернизатора», «прогрессора» и в то же время «вестернизатора» своей территории, при этом все время находящегося с этим самым Западом в состоянии войны – либо «холодной», либо время от времени «горячей», когда Запад все же решался на прямую агрессию. Перенимать технологии, организовывать у себя (часто с огромным надрывом) скачки «догоняющего» и «опережающего» развития, и при этом не дать себя поработить, сохранить суверенитет и способность к самостоятельному действию. Казалось, в 1991-м мы окончательно это утратили, причем по сценарию «второго нашествия марсиан»: наш оформленный тогда «образ будущего» был образом тихой и комфортной мировой периферии, с пристойным (пусть и не самым-самым в мире) качеством жизни, но при этом, по сути, внешним управлением в ключевых сферах. Путин довольно долгое время никак не показывал, что он собирается из этой колеи куда-то сворачивать. Но сейчас, если угодно, «маски сорваны» – и теперь нам скопом припоминают все прошлые грехи всех прошлых царей от Ивана до Иосифа и от Алексея до Михаила, имея в виду, что Россия как таковая, Россия сама по себе и есть то зло, которое должно быть окончательно выкорчевано и на его месте может быть только обезжиренный симулякр для веганов и экогомоправозащитников. Путин – возражает. И этот сюжет тоже еще очень далек от завершения.

4. Наши собственные нынешние мучения по вопросу «куда идем» — от внутренней неготовности, страха принять на себя бремя этой чудовищно опасной роли. Мы не хотим быть никому врагами; у нас в нашем внутреннем языке само слово «враг» практически запрещено. Но проблема в том, что нас самих врагами называют уже все более открыто. И во все большем количестве мест в мире.

5. Путин приходил на волне укрепления государства, которое в тот момент выглядело как проходной двор, где любой пройдоха мог прийти и взять что плохо лежит в любом количестве. Сегодня государство восстановило контроль над всеми сферами, которые хотело контролировать. Но это создало другую проблему: в сегодняшних условиях нет и не может быть никакого отделенного от государства, самостоятельного агента развития: сказки про доброго дядю-инвестора оставьте трупам индейцев, в свое время разменивавших стеклянные бусы на острова. Но оно, увы, и само показало на нынешнем этапе свою неспособность выполнить эту роль. Соответственно, сегодня вопрос: либо мы все же окажемся способны его создать из того, что имеем, либо здесь завтра будет пир стервятников. Времени немного, но оно пока есть. И тут дело не то чтобы лично в Путине: путинская политика – это тот вектор, выбрав который, мы дальше уже не можем отойти в сторонку и сказать всем «извините, мы пошутили». Любая попытка это сделать приведет к тому, что нас просто сомнут.

6. Проблема в том, что мы-сегодняшние, в отличие, скажем, от СССР, больше не предлагаем миру никакой идейной альтернативы господствующему статус-кво. У нас такой же олигархический капитализм, социальное неравенство и отсталая госсистема, как у множества стран второго эшелона современного миропорядка. Но зато мы все еще способны защищать слабых, оспаривать принятые непонятно кем решения о судьбах целых стран и народов, и явно указывать на случаи применения двойных стандартов. Это наш важнейший капитал, то, за что нас ненавидят одни, а другие воспринимают как последнюю надежду. И это тот рубеж, который сдавать нельзя.

7. Мы имеем очень несовершенное, плохо работающее и довольно архаичное государство – но при этом институт президентства является сегодня в нем одним из наиболее дееспособных и сильных. Однако реальный источник его силы – в сформированном за предыдущие годы доверии большинства граждан лично Путину, и именно это доверие делает всю систему в целом как-то управляемой. Наша задача на ближайший цикл – усиливать и обновлять другие институты, постепенно перераспределяя полномочия и уходя от переконцентрации власти в одной точке – но это работа не на год и не на два. Почему только сейчас, а не раньше? — см.пункт 5.

8. Все сказанное – конечно, не для пропагандистских плакатов и роликов. Оно – для собственного внутреннего понимания. Я специально разбираю сейчас варианты сценариев, связанных с отказом от четвертого срока – и пока не вижу ни одного позитивного: во всех случаях получается, что мы обнуляем то, чем пока только и можем более или менее гарантированно прикрыться от идущих снаружи и изнутри волн хаоса. Поэтому мой личный голос – за то, чтобы Путин в 2018-м остался.

Источник: http://maxfux.livejournal.com/1286909.html