В начале 1919 года в основном из польских военнопленных, воевавшихв Первой мировой на стороне Германии и Австро-Венгрии, в Сибири была сформирована 5-я польская дивизия численностью около 11 тыс. человек. Она запомнилась карательными рейдами против красных партизан и крестьян, а также героическими арьергардными боями, которыми они защищали отход войск Колчака на восток — в их ходе погибло до 50% личного состава польской дивизии.

Антикоммунистическая пропаганда говорит, что на стороне красных в гражданской якобы в основном сражались инородческие части — венгры, латыши, китайцы. Но у белых дело обстояло тем же образом: на востоке основную тяжесть войны взяли на себя чехословацкие легионеры, на юге и севере техническое обеспечение вели англичане и французы. Россия в то время революционного хаоса представляла собой арену борьбы друг с другом десятков народов. Одной из страниц той истории стало создание белой польской дивизии Колчака.

Являясь приверженцем «единой и неделимой России», Колчак был принципиальным противником создания национальных воинских частей. В то же время Омск не мог не считаться с мнением союзников, в особенности с Францией, которая, напротив, всячески поддерживала их создание.

Польским военным командованием и Францией созданию польских войск в Сибири придавалось большое значение. В «Памятной записке» Главного командования польских войск во Франции, адресованной 27 февраля 1919 г. Польскому национальному комитету (ПНК), говорилось: «Несмотря на свою относительно небольшую численность, польские войска играют здесь, в Сибири, чрезвычайно большую роль. Под главным командованием генерала Жанена они являются серьезной боевой силой, тем более что, по мнению союзников, необходимо, чтобы единственная артерия, пересекающая этот край будущего — сейчас ещё такой заброшенный — и открывающая доступ с востока к сердцу России, находилась в твердых и дружественных руках. Обладание ею открывает большие возможности и препятствует захвату Сибири большевиками» (Жанен Пьер Морис — французский генерал, глава французской военной миссии при российском правительстве адмирала Колчака и главнокомандующий союзными войсками в Сибири в 1918-1920).

Формируемая в Сибири польская дивизия стала 5-й — поскольку три польские дивизии уже действовали во Франции, одна — на Кубани.

Польские войска комплектовались из числа добровольцев, граждан России, и военнопленных Германии и Австро-Венгрии.

22 января 1919 года было принято постановление Совета Верховного правителя, в котором признавалось самостоятельное польское государство и разрешалось формирование «в определённых размерах» национальной польской армии. В феврале 1919 года в Сибирь прибыла военная миссия генерала Галлера во главе с майором Я.Окуличем, который привёз приказы и инструкции для польских подразделений. Миссия находилась в Омске, при штабе генерала Жанена, выбивая через него средства и снаряжение для польской армии. В апреле 1919-го в Сибири находились 705 польских офицеров, 33 врача, 36 чиновников, 9998 унтер-офицеров и рядовых (в целом почти 10,7 тыс. человек). В мае 1919 года командование польских войск в Сибири издало приказ об окончании формирования 5-й дивизии. К этому времени количественный состав польских подразделений составил 11282 человека.

Большую часть военнослужащих в польских подразделениях составляли пленные австро-венгерской армии (около 70%). Вторыми по численности 5-й дивизии были поляки, граждане России, мобилизованные в русскую армию. Ещё одна группа польских солдат, по свидетельству Данелюка-Стефанского, «состояла из людей, которые принимали активное участие в революции, дрались в защиту советской власти, и только после разгрома советских отрядов пытались спастись от расстрелов, поступая — или под другими фамилиями, или попросту в других городах, где их не знали — в польскую армию». До 10% состава польской армии в той или иной мере принимали участие в революции на стороне большевиков, т.е. были социалистами. В основном из них был сформирован 4-й советский пехотный полк.

По свидетельству А.Данелюка, первоначально в офицерском корпусе преобладала «австрийская» офицерская группа. «Люди эти, совершенно чуждые России и всему тому, что в ней происходило, в первое время, несомненно, мечтали, как бы поскорей вырваться из того пекла (ада), каким им представлялась истекающая кровью и бурлящая гражданской войной необъятная Россия, и надеялись, что таким кратчайшим путем может оказаться польская армия. Но по мере затягивания гражданской войны, по мере роста самой армии -положение основательно изменилось. Организованная армия представляла теперь для них возможность проделать быструю головокружительную карьеру (ведь стали же многие поручики чехословацкой армии в течение нескольких месяцев полковниками и генералами!), давала им возможность кормиться у жирного пирога Антанты».

Во главе штаба польских войск в России стоял полковник В.Чума. Как офицер, вышедший из легионов Пилсудского, он был приверженцем польской государственнической идеологии и надеялся на скорейшее возвращение в Польшу. Командир 5-й польской дивизии полковник К.Румша, напротив, собирал под свои знамена всех, кто хотел использовать польские формирования в Сибири против большевиков. «Румша был офицером русской армии. Он геройски сражался на фронте германской войны, -вспоминал бывший легионер Дыбоский, — и обладал теми качествами, которых в критические моменты не хватало Чуме. Это был последовательный и решительный в любых ситуациях офицер, который умел приказывать и тем самым вызывал уважение к себе как к командиру».

Зимой 1918-1919 непосредственное участие в боях на фронте принимали только два эскадрона 1-го полка улан, носившего имя Костюшко. Участие польских частей в этих боях получило высокую оценку командующего Сводным корпусом генерал-майора Каппеля. «Прибытие вашего молодого доблестного полка, руководимого энергичным и талантливым командиром подполковником Румшей, — говорилось в его приказе, — дало нам возможность перейти в наступление и нанести нашему врагу мощный удар».

Основная же роль польской дивизии состояла в охране железной дороги от нападений партизанских отрядов, скрывающихся в тайге, и в подавлении вооруженных выступлений крестьян. Как говорилось в сообщении начальника подотдела печати Осведверха, в начале июля 1919 года  в районе северного железнодорожного участка Каинск — Татарская был организован сильный большевистский отряд, который имел целью восстановление советской власти, проведение мобилизации на местах и прорыв железнодорожного сообщения. Восстание угрожало участку магистрали, где охрану несли польские войска. Польское командование 26 июля направило на подавление восстания два полка пехоты, дивизион улан, взвод штурмового батальона с усиленными пулемётными командами и артиллерией. Возложенную на них боевую задачу польские войска выполнили «…в высокой степени успешно, пройдя по болотистым и таежным местам более 200 верст к северу от железной дороги и встречая на своем пути сильное сопротивление вплоть до окопов и проволочных заграждений. Необходимо отметить умелое руководство командного состава и отличные боевые качества польского солдата, любящего свою родину и отлично понимающего, что происходит борьба за общее славянское дело».

На «бесчинства поляков» указывали в своих воспоминаниях и члены Омского правительства. И.Сукин писал, что «поляки, охранявшие дорогу около Новониколаевска, прославились неописуемыми бесчинствами и свирепостью». Аналогичную запись оставил 6 сентября 1919 года в дневнике А.Будберг: «Очень много жалоб на безобразия и насилия, чинимые польскими войсками в районе Новониколаевска; эти не стесняются грабить, производить насильственные фуражировки, расплачиваться по ничтожным ценам и захватывать наши заготовки, эшелоны и баржи с грузами. На наши жалобы, обращенные к Жанену, не получаем даже ответа; польское хозяйничанье особенно для нас обидно: чехам мы всё же обязаны, и часть их дралась вместе с нами за общее дело; польские же войска создались у нас за спиной из бывших пленных и наших поляков, взявших с России всё, что было возможно, а затем заделавшихся польскими подданными и укрывшихся от всяких мобилизаций и военных неприятностей в рядах польских частей».

Никаких решительных мер, направленных на пресечение бесчинств польских частей, предпринято не было, поскольку заявления с жалобами на их действия продолжали поступать. Так, 11 сентября 1919 года крестьяне деревень Артамоновой, Ершовой и Битковского села подали заявление начальнику Новониколаевского гарнизона о том, что поляки отобрали у них лошадей, телеги, деньги и много домашней утвари, вплоть до самоваров и швейных машин. В другом сообщении говорилось, что польские части, направленные на подавление большевистских восстаний в уезд, пригнали целые табуны коров, лошадей, овец и других домашних животных. Квартирующий в Камне польский отряд реквизировал даже два музыкальных инструмента и телефонный аппарат, принадлежащие Общественному управлению.

Тем не менее, французский генерал Жанен, фактически командовавший польской дивизией, закрывал глаза на бесчинства поляков — поскольку те, как он считал, гораздо лучше справляются с партизанским движением, чем местные части Колчака. В оперативных сводках сообщалось об успешных действиях польских войск в районе Барнаула. На Чулымском участке польский отряд 18 августа разбил «большевистскую шайку» в 40 верстах от станции Чулым, на Каменском участке отряд польских войск совершенно очистил район Камня и, заняв центральный пункт сосредоточения красных — Сузунскую, продвигается на север, к Новониколаевску, «попутно уничтожая мелкие шайки большевиков». Другой польский отряд разбил красных у станции Черепаново и занял её. В этих боях поляки потеряли 8 человек убитыми, 14 были ранены (потери противника были в 20-25 раз больше).

Для установления контактов с правительством по приказу полковника Чумы в июле 1919 году в Польшу были направлены три военно-политические миссии. Среди них были подполковник Воликовский, а в качестве представителя ПВК — генерал Жуковский. В своих докладах польскому командованию они отмечали, что из-за отсутствия контактов с Польшей и каких-либо инструкций и приказов польским формированиям на Востоке, но прежде всего в связи с тем, что польское правительство официально не признало 5-ю дивизию частью Войска польского, её солдаты находятся в подавленном состоянии. Воликовский и Жуковский предлагали, чтобы командование выступило с обращением к солдатам, в котором указывалось бы, что Сибирская дивизия рассматривается как составная часть Войска Польского. Они призывали также как можно быстрее вывести польские части из Сибири.

Настоящей эпидемией, охватившей польские части, стали браки солдат и офицеров с местными женщинами. Ситуация приобрела столь угрожающие размеры, что командование наложило запрет на заключение подобных браков, однако желаемого результата не добилось. Последствия этого дали знать о себе во время эвакуации дивизии на Восток зимой 1919/20. Вместе с военнослужащими выезжали и их семьи, что не только затрудняло передислокацию, но и снижало дисциплину отдельных офицеров и солдат. Порой эти люди отказывались выполнять приказ и оставались со своими близкими, опасаясь за их судьбу.

Только в сентябре 1919-го штаб польской армии в Новониколаевске получил депешу генерала Галлера, переданную через генерала Жанена; в ней говорилось, что им получены все депеши полковника Чумы и майора Окулича, и он уведомил обо всех нуждах и требованиях польских войск в Сибири Пилсудского. Галлер заверил, что министром иностранных дел и главнокомандующим предпринимаются все меры, чтобы получить согласие коалиции и особенно Японии на подготовку транспорта для вывоза польских войск и семейств военнослужащих из Сибири, а польская армия с 1 сентября переходит под руководство Начального Вождя всех польских войск Пилсудского.

Но когда власти Польши приняли решение об эвакуации частей, подразделения 5-й дивизии, теснимые Красной армией, начали «ледяной поход» на Восток, закончившийся драматически. Выполняя приказ генерала Жанена охранять тылы эвакуировавшихся войск Колчака, чешских и других войск, польские войска вынуждены были вести бои с атакующими войсками 5-й Красной армии и партизанскими отрядами. Самый тяжелый бой дивизия приняла 23 декабря 1919 года под Тайгой. Польские легионеры «дрались чрезвычайно храбро», но, потеряв до 4 тысяч убитыми (около 50% кадрового состава дивизии к тому времени), отступили. Тем не менее, приказ Жанена и Колчака они выполнили, позволив без потерь эвакуироваться остальным белым частям.

10 января 1920 года возле станции Клюквенная остатки польской дивизии сдались в плен. Большинство взятых в плен были размещены в лагерях военнопленных и тюрьмах. Только около 1 тысячи солдат и офицеров под командованием К.Румши, отказавшихся сдаться, смогли с боем прорваться, а затем добраться до Харбина. Оттуда при помощи польской миссии они переправились на родину, где после укомплектования рядовыми из них была сформирована Сибирская бригада, которая приняла участие в польско-советской войне. Пленные, находившиеся в советских лагерях, а также те, кто скрывался после капитуляции в разных частях Сибири, смогли вернуться домой только после заключения 24 февраля 1921 года между Польшей и советской Россией договора о репатриации.

(Цитаты: Ираида Нам, «Российское правительство Колчака и польские воинские формирования», Вестник Томского госуниверситета, №312, 2008)

_{Источник: https://cont.ws/post/404922}