Прошло уже более 65-лет после окончания Второй мировой войны. Что принесло завершение войны Германии? Что готовила для нее антигитлеровская коалиция? Что ожидало всех немцев, если бы исполнились планы союзников в отношении немецкого народа?

Я просмотрел много материалов, касающихся Второй мировой войны, но так ничего и не нашел о заключении Германией мирного договора хотя бы с одной из стран антигитлеровской коалиции. Да, Акт о военной капитуляции Германии был предварительно подписан в Реймсе 7 мая 1945 года и официально ратифицирован 8 мая 1945 года в Берлине.

А вот мирных договоров нет. Есть, правда, один — так называемый «Боннский договор», заключенный США, Англией и Францией с марионеточным западногерманским «федеральным правительством» в Бонне 26 мая 1952 года. Больше никаких мирных договоров нет и не было. Получается, что Германия до сих пор находится в состоянии войны с Англией и Америкой, Франция свои войска вывела. Советского Союза уже нет, да и свои войска он уже давно вывел из Германии. А вот войска Англии и Америки до сих пор находятся на территории Германии, а значит, оккупируют ее.

С точки зрения международного права военная оккупация определяется как временное занятие территории государства вооруженными силами противника. Причем сам факт оккупации не решает судьбы занятой территории. Она определяется, как правило, по окончании войны мирным договором. Исходя из этого положения, в международном праве даны толкования основных принципов режима оккупации. Прежде всего, содержатся они в приложении к 4-ой Гаагской конвенции 1907 года о законах и обычаях сухопутной войны.

В этом акте устанавливалось, что оккупированная территория остается территорией того государства, которому она принадлежала до оккупации, поэтому оккупационные власти обязаны уважать законы, обычаи и традиции, существующие на занятой территории. Мирное население вправе сохранять верность своему государству; запрещаются коллективные наказания; взятие заложников, изгнание населения. Согласно конвенции, не допускается привлечение населения к военным операциям и оборонительным работам. Личная его собственность должна уважаться. Собственность органов самоуправления, учебных заведений, религиозных и благотворительных учреждений должна рассматриваться как частная собственность, даже если она принадлежит государству, с тем чтобы избежать ее разорения.

Конвенция обязывает правительство, оккупировавшее территорию неприятельского государства, принимать все зависящие от него меры, чтобы по возможности восстановить и обеспечить общественный порядок. Предписывалось не упразднять местных законов, а лишь в определенных случаях приостанавливать их действие. Должны были сохраняться и функционировать прежние суды (оккупанту разрешалось организовать свои военные суды исключительно в целях порядка в своей армии и ее безопасности).

Так почему же все-таки Германия до сих пор оккупирована, почему у нее до сих пор нет своей Конституции, а есть только «Федералный закон»? Неужели Германии нужна, как когда-то, народно-освободительная война с оккупантами, чтобы наконец стать свободным государством со своей собственной Конституцией, своими собственными законами и порядками, не продиктованными кем-то извне?

Мне кажется, что оккупация Германии Америкой и Англией есть не что иное, как продолжение планов союзников по уничтожению немецкого народа, мера по уничтожению Германии как сердца Европы, поэтому союзниками и поощряется тенденция, когда немцы сотнями тысяч в год покидают ФРГ и вместо них прибывает еще больше иммигрантов из Африки и Азии. В год в Германию проникают нелегально до 800.000 человек из афро-азиатских стран, и около половины остается на ее территории навсегда.

Еще задолго до начала Второй мировой войны и уж тем более задолго до того, как можно было предсказать исход этой братоубийственной европейской бойни, будущие победители и их прихлебатели стали строить планы по обращению с Германией, в которых содержались грубые нарушения международного права. Помимо проектов демилитаризации и денацификации имелись планы по истреблению или изгнанию немцев с территорий, на которых они жили столетиями. Например, выселение трех с половиной миллионов судетских немцев было предложено будущим президентом Чехословакии Эдвардом Бенешем еще в декабре 1938 года, то есть почти за год до официального начала войны, причем он не был первым, кто делал подобное предложение. На Панславянском конгрессе, проведенном в Праге в 1848 году, было принято решение, согласно которому следует выселить не только судетских немцев, но и всех этнических немцев, проживающих восточнее линии Триест-Штеттин.

Летом 1917 года Бенеш и будущий премьер-министр Крамарж передали союзникам меморандум, в котором требовали расчленения Германии и включения обширных территорий Германской империи и Австро-Венгрии в будущее государство Чехословакия. После подписания диктата под названием «Версальский мирный договор» националистические чешские и панславянские завления и требования были включены в политическую повестку дня. Все они касались — с той или иной степенью фанатизма — выселения судетских немцев. Эти нарушающие международное право проекты никоим образом не были всего лишь дикими мыслями шовинистских, панславянских или коммунистических политиков. Нет, они являлись официальной политикой целых государств.

Преамбула к Антлантической хартии отчетливо предоставляла Чехословакии оговорку, согласно которой после подписания данного документа не будет никаких препятствий для выселения немцев. В сентябре 1942 года Бенеш, по иронии судьбы являвшийся президентом Национал-социалистической партии (переименованной после войны в Народную социалистическую партию), получил от английского правительства поддержку своих планов. Лондон сообщил, что у него нет никаких возражений против депортации судетских немцев — населения, проживавшего на территории, которая сейчас именуется Чехией, так же давно, как сами чехи.

В мае 1943 года Бенеш получил аналогичное сообщение от Рузвельта, а в июне 1943 года еще одно — от советского посредника в Лондоне Александра Богомолова. По сути, чехи и в особенности Бенеш никогда не намеревались подвергать вопрос разнемечивания Чехословакии международному наблюдению и вообще каким-либо нормам человеческого права. В июне 1944 года в рядах чешского сопротивления ходило следующее сообщение от высшего руководства: «Мы рассматриваем возможность переселения нашего немецкого населения. Нельзя окончательно утверждать, что три миллиона немцев могут быть выселены на основании какого-либо международного распоряжения… Необходимо, чтобы в первые дни освобождения мы сами переместили многих из них и чтобы как можно больше виновных нацистов дали от нас деру под страхом гражданского восстания против них в первые дни революции, а также чтобы как можно больше тех, кто сопротивляется и защищается как нацисты, были сметены революцией».

После капитуляции Германии чехи могли уже не действовать конспиративно, и они стали открыто заявлять о своих кровавых намерениях. 31 мая 1945 года чешская национал-социалистическая газета «Слово народа» сухо заявила: «Гражданам немецкого происхождения не будет дозволено смешиваться с чешским населением». К этому поразительному заявлению следует добавить, что, как было установлено, чешское правительство в изгнании под руководством Бенеша целенаправленно работало на этническую чистку в будущей Чешской Республике, и что это проводилось с нарушением прав человека и в обход международного права.

В Польше также мечтали об экспансионистских грабительских набегах и строили планы расширения Польши до Штеттина и даже до Берлина, причем еще задолго до 1 сентября 1939 года. Официальная программа Западного пограничного союза Польши содержала следующее заявление: «Естественной границей Польши является запад Одера». Рекламный листок, изданный подготовительным комитетом Грюнвальдского фестиваля, проводимого в память битвы под Танненбергом 1410 года, гласил: «Мы заберем назад то, что немцы отняли у нас на Эльбе, Одере и Вистуле!».

21 июня 1939 года Станислав Миколайчик, председатель Великопольского сельскохозяйственного союза, заявил: «Каждому нужно четко уяснить, что Польша не будет знать мира, пока она не будет покоиться на Одере». 7 августа 1939 года газета «Слово поморске» из Торна написала о немцах следующее: «Поэтому сегодня мы, поляки, вполне ясно говорим: идите туда, откуда пришли. Вы пришли сюда на собачьих упряжках. Вы принесли с собой только жалкую подстилку. Можете возвращаться таким же образом». 20 июля 1939 года еженедельник «Народ в вальце» провозгласил, что Данциг должен «оставться польским» и потребовал, чтобы Германия передала Польше территорию Восточной Пруссии. Во время войны Польша получала из Лондона примерно ту же поддрежку, что и Чехословакия. Черчилль хладнокровно взирал на оккупацию Восточной Пруссии поляками и последующее массовое изгнание немцев. На Тегеранской конференции он одобрил польский империализм: «Мы полагаем, что Польша, бесспорно, должна быть удовлетворена за счет Германии».

14 месяцев спустя на Крымской (Ялтинской) конференции Черчилль признался, что в Британии имеется множество людей, обеспокоенных идеей выселения немцев, однако лично его это нисколько не беспокоит. Он заявил, что шесть-семь миллионов немцев уже были убиты, а до конца войны, вероятно, погибнет еще один-полтора миллиона. Эти планы на будущее вовсе не были пустым пропагандистским вздором; напротив, они представляли собой конкретные намерения британского премьер-министра. 7 февраля 1945 года, во время четвертой части Крымской конференции, Черчилль подтвердил свою человеконенавистническую суть, заявив, что «он вовсе не предлагает остановить уничтожение немцев». Через неделю американско-британская авиация варварски разрушила Дрезден.

Вероятно еще не было забыто то, что Черчилль, который готовил, а затем и вёл войну против Германии в течение сорока с лишним лет своей жизни, был назван в ФРГ «великим европейцем». В мае 1956 года на церемонии в Аахене Черчилль был награжден премией Карла — наградой ФРГ, присуждаемой лицам, «послужившим европейскому движению». И этот случай помутнения рассудка далеко не единственный. История, похоже, ничему не научила руководящих лиц из правительства ФРГ даже после смерти Черчилля: в 1999 году министр обороны Германии Рудольф Шарпинг приобрел сомнительную славу, предложив во время агрессии НАТО против Сербии переименовать базы бундесвера, названные в честь генералов Вермахта (например, фельдмаршала Эрнста Роммеля), в «казармы Уинстона Черчилля».

«Что нам делать с Германией?»

Так всё же, что же готовили союзники для народа Германии? Сразу же после конференции в Касабланке (14-25 января 1943 года) президент США Франклин Рузвельт произвел настоящую сенсацию, заявив: «Мир на планете может быть достигнут только путем полного устранения военной мощи Германии и Японии… Устранение немецкой, японской и итальянской военной мощи означает безоговорочную капитуляцию Германии, Италии и Японии. Это является разумной гарантией будущего мира на планете». Это близорукое высказывание, как того и следовало ожидать, только способствовало продолжению войны, поскольку исключало возможность заключения мирного договора. Декларацией о «тотальной войне ради тотального мира» были разрушены все оставшиеся мосты. Немецкому правительству дали понять, что все дипломатические попытки достичь мира обречены на провал.

Германия была прижата к стене. Что ей оставалось делать, кроме как воевать до самого конца с лозунгом: «Победить или умереть!»? И использовать все возможные военные средства для достижения победы?

Твердая решимость немецкого народа сражаться до победного конца была вызвана также угрозами, постоянно повторяемыми союзниками, согласно которым по отношению к Германии и немецкому народу после поражения будут применены особые меры.

Ведь 23 февраля 1944 года в ходе дебатов в палате общин министр иностранных дел Великобритании Энтони Иден подтвердил, что Германия может не рассчитывать на то, что с ней будут обращаться в соответствии с Атлантической хартией 1941 года, то есть этот документ не мог помешать странам-победителям сделать территориальные «исправления» за счет Германии. Согласно Идену, Германия не могла выдвигать требования, основываясь на какой-либо части этой хартии, поскольку та не распространялась на Германию.

22 апреля 1944 года Черчилль подтвердил, что после капитуляции Германии союзников не будут связывать никакие договоры и обязательства. Черчилль подчеркнул, что Атлантическая хартия не может быть юридической основой для обращения с Германией и что не исключены территориальные изменения и исправления границ. Не будут приниматься во внимание никакие доводы, заявил Черчилль. Согласно ему, безоговорочная капитуляция означала, что союзники имеют свободу действий. Это говорит о неслыханной наглости и лицемерии союзников, прежде всего США и Англии, утверждавших, что они ведут войну против Германии во имя справедливости и соблюдения прав человека. Силы, стремившиеся установить новый мировой порядок, проявили себя тогда во всей своей красе.

14 июня 1942 года, выступая по радио, Рузвельт прочел молитву следующего содержания: «Господь свободных, в этот день мы посвящаем наши жизни и сердца делу всего свободного человечества. Дай нам победить тиранов, стремившихся поработить всех свободных людей и все свободные народы. Дай нам веру и рассудительность для того, чтобы воодушевить всех тех, кто сражается за свободу, как если бы это были наши братья. Дай нам братство в надежде и единстве — не только на время этой суровой войны, но и на те будущие времена, которые должны будут объединить всех детей Земли.

Наша Земля—всего лишь маленькая звездочка в огромной вселенной. Однако из нее мы можем сделать, если захотим, планету, не охваченную войной, не скованную голодом и страхом, не зараженную бессмысленным делением на расы, цвет кожи или идеологии. Дай нам смелость и предвидение для того, чтобы начать эту работу сегодня, с тем чтобы наши дети и дети наших детей гордились словом «человек».

Дух человека пробудился, и душа человека отправилась в путь. Дай нам мудрость и проницательность для того, чтобы мы смогли постичь величие духа человека, так сильно страдающего и страждущего ради цели, выходящей за рамки его короткой жизни. Дай нам уважение к нашим мертвым, погибшим в вере, уважение к нашим живым, трудящимся и сражающимся ради веры, избавления и безопасности всех порабощенных земель и народов. Дай нам терпение к обманутым и сострадание к преданным. И дай нам мастерство и отвагу, которые очистят мир от угнетения и старой низкой доктрины, согласно которой сильные должны поедать слабых, потому что они сильные.

Но прежде всего дай нам братство, не только на этот день, но и на все годы нашей жизни, братство не только на словах, но и в делах и поступках.

Все мы дети Земли; дай нам понять эту простую истину. Если угнетают наших братьев — угнетают нас. Если голодают они- голодаем мы. Если они потеряли свободу, наша свобода тоже в опасности.

Дай нам общую веру в то, что человек будет иметь хлеб и мир, что он будет иметь правосудие и справедливость, свободу и безопасность, равные возможности и равные шансы проявить себя в полной мере — не только в своих краях, но и в любой части света. И сделай так, чтобы с этой верой мы шли к чистому миру, который наши руки способны построить. Аминь».

Не правда ли, прекрасная молитва и, вроде бы, очень правильная. Но вся послевоенная история говорит об обратном. Миллионы людей гибнут от голода, страдают от холода. Большие и малые войны и военные конфликты уносят миллионы жизней. И во всём этом четко прослеживается рука Америки, Англии и Израиля. А ведь ни на американскую, ни на английскую землю никогда не ступала нога немецкого солдата. Ни во Франции, ни в Польше, ни в Чехии немцы так не зверствовали, как им приписывается и как зверствовали союзники на территории поверженной Германии.

Эта столь желанная чистота, как пояснил «людской благодетель» Рузвельт после Тегеранской конференции, должна отличаться устранением тирании, порабощения, угнетения и нетерпимости. Точь-в-точь как это делают сегодняшние глобалисты, он призвал к созданию «всемирной семьи демократических государств».

Во втором параграфе Атлантической хартии, подписанной 14 августа 1941 года, говорится, что подписавшие стороны отказываются от территориальных захватов, «не отвечающих свободно выраженным желаниям затронутых народов». Однако на немцев эта новая формулировка вильсонской трактовки права народов на самоопределение, судя по всему, не распространялась.

Чего стоят заверения американцев по поводу обеспечения права народов на самоопределение, европейцы, и в особенности немцы, убедились на собственном опыте еще в конце Первой мировой войны. Как известно, тогда в грубое нарушение международного права внушительная часть Германской империи была отдана соседним государствам. Особенно вопиющим был тот факт, что некоторые немецкие территории были отделены от Германии и переданы другим государствам даже после предварительно проведенных плебисцитов, исход которых всегда был в пользу Германии.

С 28 ноября по 1 декабря 1943 года в советском посольстве в Тегеране состоялась встреча «большой тройки», на которой обсуждалась будущая политика по отношению к Германской империи после победы союзников. Ключевым словом было расчленение Германии. В нем взгляды всех трех союзников сошлись. В частности, 1 декабря, во время второй части конференции, Черчилль обнародовал идею разделения Германии на части и предложил ликвидировать Пруссию как «корень зла», а также отделить от Германии Баварию и другие земли. Воспользовавшись удобным моментом, Сталин выдвинул требования СССР: «У русских нет незамерзающих портов на Балтике. Вот почему русским понадобятся незамерзающие порты Кёнигсберг и Мемель (ныне Клайпеда) и соответствующая часть территории Восточной Пруссии».

В 1945 году СССР установил административный контроль над областями Кёнигсберг и Гумбинен (ныне Гусев) общей площадью 13.200 кв. км и образовал на этих территориях Калининградскую область. В 1946 году территория Мемельской области была включена в состав недавно созданной Литовской ССР. Во время пьяной вечеринки на той же конференции Сталин произнес следующий тост, вызвавший у Рузвельта взрыв хохота: «Сила немецкого вермахта кроется в пятидесяти тысячах старших офицеров и ученых. Я поднимаю свой бокал за то, чтобы они были расстреляны, как только мы их схватим, — все пятьдесят тысяч». Это была отнюдь не невинная шутка, как утверждают некоторые современные историки. Цифру 50 тысяч человек признаёт даже официальный путеводитель выставки немецких и советских военнопленных в Доме истории Федеративной Республики Германии.

Американцы тоже планировали прибегнуть к массовым расстрелам. Доказательством этому служит, помимо прочего, документ, опубликованный в 1961 году Государственным департаментом США, под названием «Foreign Relations of the United States: Diplomatic Papers: The Conference at Cairo and Tehran 1943″. На странице 553 этого документа говорится: «Необходимо физически уничтожить не менее 50 тысяч (возможно, 100 тысяч) членов немецкого командного состава». Подобные высказывания можно найти в следующих документах: Michael Balfour, John Mair, «Four-Power Control in Germani and Austria 1945-1946″, London: Oxford University Press, 1956 стр 35; Hanns D. Ahrens, «Demontage», MЭnchen, Universitas, 1982, стр 19; Heinz Nawratil, «Vertreibungsverbrechen an Deutschen». Tatbestand, Motive, Bewaltigung, Frankfurt am Main/Berlin: Ullstein, 1987б стр 124.

В августе 1944 года, находясь в Вашингтоне, Дуайт Эйзенхаур заявил британскому послу, что все офицеры Верховного главнокомандования вермахта, а также руководство НСДАП, включая бургомистров, и все члены гестапо должны быть ликвидированы. Речь здесь шла примерно о ста тысячах беззащитных людей. Наверное, эти люди хорошо были осведомлены о том, как началась война, кто ее на самом деле развязал, кому выгодно было, чтобы офицеры Верховного главнокомандования и члены НСДАП навсегда умолкли.

По мере того как положение Германии на фронтах всё более ухудшалось, намерения союзников в том, что касается будущего решения «немецкой проблемы», становились всё более дерзкими и всё более конкретными. Кульминация была достигнута на Крымской конференции. Эта встреча «большой тройки» прошла в бывшей царской резиденции Ливадия, расположенной недалеко от Ялты, с 4 по 11 февраля 1945 года. На ней союзники подробно обсуждали будущее Германии после безоговорочной капитуляции. Все три участника конференции были единодушны, что безоговорочная капитуляция — единственный допустимый способ завершения войны. Ситуация была ясна не до конца только в том, что касается более мелких деталей. Например, нужно ли сохранять немецкую администрацию, как распределить оккупационные зоны, или, может, то, что останется от Германии, надлежит разделить на два государства — северное и южное? Южное со столицей в Вене. В конце концов был принят другой план.

Черчилль заявил, что «нет необходимости информировать немцев о будущей политике по отношению к их стране. Немцам надо сказать, что им придется ждать будущих требований союзников после капитуляции Германии. Эти требования будут выдвинуты Германии по взаимному согласию союзников». Здесь отчетливо видно намерение предоставить союзникам свободу действий в том, что касается будущего обращения с немецким народом. В этой связи Черчилль заявил, что «безоговорочная капитуляция исключает какие-либо соглашения о перемирии. Безоговорочная капитуляция представляет собой условия, на которых следует прекратить военные действия. Тот, кто подписывает условия безоговорочной капитуляции, сдается на милость победителя».

Автор: Фольмер Владимир Петрович             

_{Источник: http://politikus.ru/articles/26252-plany-mezhdunarodnogo-militarizma-po-otnosheniyu-k-germanii.html}