В связи с событиями в Сахаровском центре на экранах замелькала бородатая физиономия его директора, 40-летнего Сергея Марковича Лукашевского.
Биография этой особи по всем параметрам представляет собой квинтэссенцию совестливости и неполживости.
Дадим слово клиенту:
…Моя фамилия звучит как польская, но те, от кого она мне досталась, отношения к Польше не имеют, насколько я знаю. Прадед был из Ростова-на-Дону и был портным. Дед мой был комсомольским активистом в мединституте Ростова-на-Дону, перед войной был репрессирован. Сидел в Мордовии.
…А те корни, которые у нас в семье принято считать польскими, вот какие. Мой дед, еврей Леон Шулькин, родился в 1907 году в местечке Столбцы недалеко от Минска. Семья переехала в Вильно, вошедшее в состав Польши позже, в 1922 году; там была огромная еврейская община, составляющая почти половину населения города. Его называли северным Иерусалимом. Наша семья жила на улице Zawalna близ железнодорожного вокзала; кажется, эта территория потом относилась к Вильнюсскому гетто. Жили неплохо, боролись за свои права и, как мы бы сейчас сказали, против дискриминации. В гимназии их заставляли ходить на католические занятия по Закону Божьему, что им как иудеям, пусть и не особо религиозным, было совершенно ни к чему, и они в знак протеста на этих уроках стояли. Прадед был коммивояжером, он учился в Берлинском университете, а дед — в Бельгии, в Генте, в Школе инженеров транспорта. Семейная легенда гласит, что вариантов трудоустройства было два, Бельгийское Конго и СССР, и он выбрал СССР. В какой-то момент его отправили в Воронеж, и пока он был там, в Москве арестовали все министерство, а когда вернулся в конце 1938 года, арестовали и его. И обвинили в том, что он — польский, бельгийский и французский шпион. Ему отчасти повезло, потому что взяли его уже на излете Большого террора, дело затянулось. В общем, осудили на 8 лет лагерей и отправили в Коми, где он чуть не умер на общих работах. Он был так напуган, что после освобождения предпочел остаться в поселке Вычегодский Архангельской области.
…А бабушка родом из Ровно, это тоже польско-украинские места, из бедной многодетной семьи, во время Первой мировой войны перебравшейся в Харьков. Бабушка была в числе первых пионеров и комсомольцев, но потом их послали в голодающие украинские села. Она видела черные флаги над сельсоветами — знак, что живых не осталось, — и тогда «все поняла про эту власть».
…Судьба оставшейся в Вильнюсе семьи сложилась трагически. Младший брат деда ушел с отступающими советскими войсками, а родители остались. Прадед не верил, что немцы, культурные люди, могут сделать то, что они в конце концов сделали.
…Ну представь: 82-й год, махрово-серая советская жизнь, мы все — советские граждане, ты ребенок, вокруг — обычные советские дети с бабушками в деревне и так далее. И вдруг тебе рассказывают, что твой родной дед жил за границей, учился в Генте, знал языки — так ты получаешь «впрыск» удивительной информации. И вдруг ты начинаешь себя чувствовать не то чтобы сразу гражданином мира, но этот мир размыкается, и ты оказываешься причастен к тому, что там, за железным занавесом. Да, Вильнюс — это Литва, Литва – это СССР, Польша тоже социалистическая, но, оказывается, так было не всегда. Да еще и Гент… И вот все соединяется — и ты осознаешь себя частью европейской истории. Конечно, такие озарения влияют и на представление о мире, и на биографию. А потом Польша стала первой заграницей, куда я попал. Уже другая, новая Польша: 89-й год, только что прошли выборы, на которых победила «Солидарность». Мои родители были прихожанами Александра Меня — он и меня крестил — и он поддерживал связи с поляками. Мы приехали по приглашению католического журналиста. Мы были в состоянии удивительной эйфории. Ты с улицы стучишь в двери, говоришь: «Здравствуйте, мы из Советского Союза, мы прихожане Александра Меня». И двери открываются, вам радуются как родным, происходят какие-то для советского подростка невероятные вещи. Нам подарили календарь с Иоанном Павлом II. Польша стала моим первым опытом знакомства со свободой — свободой гражданской, свободой экономической.
Можем добавить, что далее внук г-на Шулькина, еврей-полонофил Сирожа Лукашевский отучился на историка в Историко-архивном институте РГГУ (где я немного знал упоротого кренделя, ибо учился тогда же в ИАИ РГГУ на политолога). Работал и работает исключительно по пгавозащитной линии. В обществе «Мемориал» (программа «История диссидентского движения), руководителем программ мониторинга соблюдения прав человека в Московской хельсинкской группе Людмилы Алексеевой, соучредителем центра по борьбе с ксенофобией «Сова», руководителем (на пару с Татьяной Локшиной) Центра содействия проведению проблем гражданского общества «Демос».
Наконец, в 2008 году, после ухода в отставку прежнего директора, демшизы первой волны Юрия Самодурова (Слиозберга), возглавил Сахаровский центр — Музей и Общественный центр «Мир, прогресс, права человека» им. А. Д. Сахарова, созданный по инициативе Елены Боннэр и признанный впоследствии иностранным агентом.
Лукашевский — а как иначе? — заядло борцунствовал в белоленточных рядах. Ездил на Евромайдан. В 2015 году удостоился премии Московской хельсинкской группы «за вклад в правозащитное движение». Сейчас он трудится в тесном контакте с «Открытой Россией» Ходорковского, Фондом Гайдара. Симпатизирует партии «Яблоко». Эксперт Комитета гражданских инициатив Алексея Кудрина. Член Оргкомитета Общероссийского гражданского форума (вместе с Алексеевой, Кудриным, Прохоровой, Ясиной, Гонтмахером, Мелконьянцем, Шкуматовым, Чиковым, Шульман, «доктором Лизой» и др.). Издавна занимается защитой деструктивных сект наподобие «Свидетелей Иеговы» и даже «Аум Синрикё».
Сахаровский центр последовательно ведёт антироссийскую, антирусскую деятельность на гранты Фонда Сороса, американского Фонда Андрея Сахарова, швейцарского Oak Foundation, германского фонда «Память, ответственность и будущее», посольства Королевства Нидерландов в РФ, Европейского Союза.
Сирожа Лукашевский также черпает денюжку из польского Фонда им. Стефана Батория (в работе которого принимает активнейшее участие), финансирующего антилукашенковские организации в Белоруссии и некоторые бандеровские группировки в Укропии, из польского Фонда малых грантов им. Марека Новицкого, германского Фонда им. Роберта Боша и Польско-Украинского фонда сотрудничества.
С Лукашевский (без бороды) на Болотной
С. Лукашевский и Аркаша Бабченко
С. Лукашевский и правозащитница Ганнушкина
Источник: https://cont.ws/post/386172