Известной диссидентке Людмиле Алексеевой исполнилось 90 лет. По этому случаю она дала интервью, где описала свои отношения с действующей властью.
Примечательна ее характеристика Володина, Путина, Москальковой. Разительное отличие от криков многих либералов. И это учитывая, что она является гражданкой США, насколько мне известно.
«— Многие оппозиционеры считают: надо сменить Путина на посту президента, и все наладится с правами человека и вообще со всем, что буксует.
— Нет, я на Путина не грешу. Дело не в нем. Дело в нас. И у меня с ним хорошие отношения. Что Кириенко, что Володин, что он — я могу обратиться к ним с просьбой. Не скажу, что все выполняется. Но многое выполняется. Потому что они знают, я по-честному прошу — не за себя, за других.
А что мне самой надо-то? Кашку утром, ряженку вечером — вот все, что мне нужно.
Сейчас уже третий уполномоченный по правам человека, с которым я работаю. Татьяна Николаевна Москалькова. Она умная, организованная. Я ей говорю: «Вы на износ работаете». Она отвечает: «Людмила Михайловна, но это моя миссия». Какое слово, а?..
Я тут ей позвонила. Мне из лагеря одного сообщили, что дальнобойщик один попал в лагерь — за то, что дальнобойщик. Так его там избили. По почкам били, он теперь под себя ходит, кровью мочится. Я ей рассказала. Она говорит: я пошлю своего сотрудника, и уполномоченный области приедет.
Ну. я понимаю: занята, не может поехать. Потом все-таки звонят мне: поехала. Ночь туда — ночным поездом, день там, и поездом в ночь обратно, потому что на следующий день было что-то, что отменить нельзя. Но с теми тремя заключенными, про которых я ей сказала, с каждым поговорила наедине. Это только ей разрешают. По часу с каждым поговорила! Потом мне позвонила, сказала: да, будем наводить там порядок.
…Я же вхожу в президентский Совет по правам человека. Так они надумали торжественное заседание президиума Совета по поводу того, что бабушка дожила до 90. Спасибо, меня не дернули туда, потому что в 85 лет дернули, и я уже к вечеру была усталая — к тому времени, как гости пришли. А в этот раз они говорят: вы будьте дома, мы соберемся в Администрации Президента. А из Администрации Президента нельзя говорить по Скайпу. Нужна закрытая связь. Поэтому ФСО ставит экран: чтобы они видели меня, а я — их…»
Очень интересно, как она описывает отношения с КГБ. Тут вот замечаем, что никаких избиений и иголок под ногти:
«— На допросах я всегда говорила сразу: «У меня плохая память. Я часто буду говорить «я не помню». И когда было нельзя что-то сказать, я говорила: «Не помню». Хотя помнила. Это было вранье.
И второе: я знала Уголовный кодекс. Там написано: если вас вызывают на допрос, все, что касается лично вас, вы обязаны сказать. Но там не было сказано, что я обязана на других давать показания.
И когда меня спрашивали: «Вы были на дне рождения такого-то?» — Я говорила: «Была». — «А кто еще был?» А я говорила: «Я отказываюсь отвечать по этическим соображениям».
— Неужели такие ответы КГБ принимал?
— Тогда КГБ был честнее, чем нынешняя наша ФСБ. У них были строгие правила, которые они нам, конечно, не сообщали. Но мы могли вычислить по их поведению. Например, у них было правило, что показаний одного человека недостаточно. Надо по каждому случаю показания минимум двух человек. Если нет второго показания, они могут свои бумажки выкидывать в корзину. Даже если знают, как было на самом деле».
Что сказать то?
Бабушку власть окружила вниманием. И бабушка поплыла, бороться с режимом особо не желает, а так, для проформы, отрабатывает свой номер. Собственно, хорошее негласное соглашение между «кровавым режимом» и «правозащитой, которая борется с тираном».