О применении киевским режимом запрещенного оружия
Павел Шипилин — Сегодня у нас в гостях Лев Вершинин — историк, политический консультант, публицист, известный всему интернет-сообществу человек. Поговорим с ним о событиях на Украине, вокруг Украины и в целом мире.
Прошла информация, я зачитаю: CNN со ссылкой на источнике в разведке США сообщило, что украинские силовики начали использовать во время боевых действий на Востоке баллистические ракеты. Но спикер Совета национальной безопасности и обороны Андрей Лысенко в разговоре с РИА Новости эту информацию опроверг. На самом деле, конечно, существует вот эта проблема: не понятно, кому верить.
Лев Вершинин — Я бы сказал так: лучшим доказательством того, что что-то было, есть то, что украинский чиновник это опровергает. Это железное правило, которое я хотел бы, чтобы запомнил и ты, и все наши уважаемые зрители. Оно уже отработано, оно сбоев не дает. Все, что официально заявляет Киев, — это ложь.
Но в случае с пуском ракет получается интересно. Россия как бы об этом пуске ничего не знает. Ополченцы утверждают, что на них ничего не падало. Где логика? Казалось бы, американцам заявлять о таком пуске (кстати, не ракеты, а «Точка-У» — такое старенькое устройство), наиболее вероятным мне кажется вывод одного из экспертов, решившего следующее: были запущены какие-то совсем уж не допустимые к использованию ракеты. Кто-то их просто либо завалил, либо отправил наверх и там взорвал. Американцы это дело увидели, поняли, что кто-то располагает оружием, способным останавливать ракеты, во избежание дальнейшей эскалации заявили об этом вслух, тем самым показав Киеву определенную красную черту.
ПШ — Лев, но вот тем не менее, постоянный автор «Новой Руси» Федор Березин, который сейчас является министром обороны ДНР, приводит (у нас на сайте можно посмотреть) фотографию — он сам фотографировал лично — фосфорные бомбы.
ЛВ — Так в этом смысле власти бывшей Украины (так уместнее говорить), имеют полный карт-бланш, фосфорные бомбы, кассетные бомбы— все применяется. Я не особо удивлюсь, если завтра будет применено бактериологическое оружие, потому что химическое оружие уже применялось. В этом смысле можно все, лишь бы задавить. Но не получается.
Понимаешь в чем штука, американцы — это единственно логичный вывод потому, что точно мы не знаем — притормаживают те применение тех видов вооружений, которые могут спровоцировать Россию уже увидеть угрозу непосредственно для себя и отреагировать. Потому что есть один маленький момент — американцы очень сильно блефуют. И если завтра, условно говоря, Россия решит, что хватит, и элементарно введет войска на территорию Украины — американцы окажутся перед выбором — или начинать большую реальную термоядерную войну, или принять случившееся как факт и оказаться в глазах всего мира голым королем. Вероятность второго варианта все-таки гораздо больше, потому что американцы не самоубийцы, и они понимают, что в наихудшем случае, от их стороны тоже останется не так уж много.
ПШ — И как с этим связано признание Америки применения запрещенных видов оружия?
ЛВ — Ну, я думаю, что это как бы своего рода жест умеренно доброй воли, намек на то, что мы не заинтересованы в обострении конфликта до предела и готовы своих мартышек, своих песиков слегка придержать.
США стравливают соседей для своих геополитических целей
ПШ — В Foreign Policy вышло интервью со Збигневом Бзежинским. Каждое появление этого эксперта, естественно, привлекает к себе внимание. В этом интервью он рассказывает, как Америка видит со своей стороны, как устроен мир, и какие тут, так сказать, силовые линии протянуты в какие стороны. Несколько раз подчеркивает, что Россия его интересует не в той же мере, в какой, допустим, его интересует Китай. Мне бы сейчас не хотелось спорить на эту тему, возможно, это так и есть, с точки зрения Америки, но тем не менее хотелось бы разобраться, насколько Збигнев Бзежинский в этот раз лукавит.
ЛВ — Я скажу это достаточно коротко. Мне доводилось однажды общаться в кулуарах с Яном Флемингом на одном из семинаров. Этот очень известный близкий к Стратфорду и к администрации Буша политический консультант уже как бы в кулуарах за небольшим лимонадиком, за бутербродиками сказал: «Поймите нас правильно, мы отцы, мы деды, мы заботимся о том, чтобы в XXI веке наши дети жили, и внуки жили не хуже, чем мы. Мы не враги России, но нам нужно, чтобы Россия была управляемой и в нашем лагере. То есть, да, действительно, — главная цель XXI века для Америки — Китай. Для того, чтобы сделать с Китаем то, что они планируют, обезопасив себя, им необходимо сделать Россию полностью управляемой.
ПШ — А что в этом плохого — стать полностью управляемой?
ЛВ — А то, что, во-первых, гарантия управляемости России есть ее развал на группу небольших, желательно ненавидящих друг друга государств, полный контроль над ее экономикой, поскольку управляющий определяет удобные ему цены. Америке невыгодно покупать по тем ценам за которые хотела бы продавать Россия. Америке выгодно брать то, чем располагает Россия, как бы даром, но щедро вознаграждать управляющих.
ПШ — Но это такой гватемальский вариант?
ЛВ — Да. И, наконец главное. Если тот проект, который Америка сейчас пытается реализовать, реализуется лет через пять, самое большее 7—8, Россия станет в мировой геостратегии тем же самым против Китая, чем сегодня пытаются сделать Украину против России. Русское, но не только русское— российское пушечное мясо станет пушечным основным мясом против Китая, российское ядерное оружие станет ядерным оружием, нацеленным против Китая. Соответственно, целью для Китая станет Россия. Россия — расходный материал, понимаешь?
Двадцать лет Россия пыталась стать своей, старалась стать одной из… Хорошей, послушной, многим жертвуя, многое позволяя, допуская даже частично внешнее управление. Результат очевиден: Россия все равно не устраивает. Искать причины можно какие угодно, вплоть до психологических, исторических, духовных. Кто-то скажет, скорее всего, что сталкивается с общей концепцией: предельно прагматическая западная модель и, в общем-то, построенная на некой общинной морали — восточная модель.
Маленький пример. Обрати внимание, не считая Польшу, с которой сложности на меже, лучше Россия находит общий язык с католическими странами, чем с православными. Лучше находит с исламскими странами, чем с протестантскими. Почему? И классический католицизм, и ислам, и православие, в принципе, подразумевают некую мораль, дальше уже идут разветвления.
ПШ — Когда ты говоришь о католических странах, ты имеешь ввиду Италию и Испанию?
ЛВ — Испанию, Италию, Португалию.
ПШ — Ну, и частично Францию?
ЛВ — Францию — нет. Католицизм во Франции закончился как таковой. То есть ортодоксальное христианство, в обоих его видах, и ислам, они предполагают некое, ну не знаю, смешно нам с тобой, как бы атеистам, агностикам говорить, некое Божеское начало в человеческом смысле. Я не атеист, но я агностик — ты верующий. Ты понимаешь, о чем я говорю.
ПШ — Понимаю, конечно.
ЛВ — Есть некая Божественная община. Мы и есть вот это оголтелое Я.
ПШ — Бжезинский упоминает, когда он говорит о Китае, о немножко разных скоростях. Он говорит о том, что Китаю 5—6 тысяч лет. Они готовы терпеть, чего они только не видели как цивилизация. Но нам тоже немало лет, нам тысяча лет, может быть, меньше, чем Китаю, но у нас тоже, видимо, не та же самая скорость, что у Америки. Где-то вот в этом ключе, мы же тоже опаздываем от них, они хотят быстро, они хотят мгновенно, пусть с ошибками, потом исправим. Такое может быть?
ЛВ — Ну, конечно, они очень динамичны, но они молоды, во-первых. Во-вторых, на них не висит груз традиций, который висит и на России, и на Китае, да и Европе. Они действительно стараются поскорее, пока не потерян запал. А запал сейчас начал теряться понемножку. Почему? Потому что их вот эта сухая, жесткая, рациональная, протестантская модель, сейчас быстро размывается, размывается за счет чиканос, я имею ввиду быструю мексиканизацию штатов. Размывается за счет эмиграции, обрати внимание, они же сейчас новую систему взяли эмиграции. Они по-прежнему приглашают к себе людей, но уже не абы кого — они вытягивают самое лучшее. Но человек, приезжая, воспринимает какие-то американские ценности, человек все-таки остается собой.
ПШ — Можно бороться с Америкой? Я имею ввиду не воевать, а бороться с ее влиянием, конечно. И нужно ли это?
ЛВ — С Америкой необходима духовная борьба, более того, у Америки необходимо многому учиться. Сейчас об этом слишком мало времени у нас, но блестящая система американской пропаганды, так называемого американского образа жизни, великолепное умение Америки формировать, на местах группы поддержки, причем на нуле, из ничего, людей, верящих в мыльный пузырь, в фата-моргану.
ПШ — Это к Украине имеет отношение ?
ЛВ — И не только. Везде, куда приходила Америка, она предлагала мыльный пузырь, добивалась своего и бросала. Посмотри, что сейчас происходит в Ливии. Посольства бегут в Тунисе. Вчера убежали все.
То есть, Америка решает свои вопросы и бросает уже не нужную территорию. Это налететь, ограбить и увести к себе — чисто ордынская психология. Только в худшем смысле ордынская, потому что нормальный ордынец не резал корову, которая приносила телят.
На кого нападет Киев — на Крым или Приднестровье?
ПШ — Ростислав Ищенко написал статью. Мы ее опубликовали на «Новой Руси», смысл ее сводится вот к чему. Он не скрывает — это теория его собственная, она может быть конспирологической, какой угодно, но тем не менее, можно обсудить и рассмотреть. Он считает, что Америка, будем называть вещи своими именами никак не может спровоцировать Россию начать полномасштабную войну на Украине, ввести туда свои войска. Он считает, что единственным способом, которым можно все-таки Путина заставить начать вторжение — это напасть на Крым.
ЛВ — За атакой на Крым необязательно вторжение. У России достаточно оборудования, чтобы просто на фиг испепелить часов за 5—6 все, что попадается, и начать вторжение. Рассматривать ли в качестве вторжения попытку вторжения, при которой все уничтожено? Не знаю. Но, да — вторжение в Крым следует рассматривать, как вполне возможный метод, выманить медведя, скажем так. Хотя вторжение в Крым даст медведю возможность выглядеть белым и пушистым: «Что такое? Мы подверглись агрессии!»
Но я бы отметил следующее. В настоящий момент появляется новая горячая точка, куда более, на мой взгляд, опаснее, нежели Крым. Я говорю конечно же, о Приднестровье. Ну смотри, что происходит сейчас в Приднестровье? Украина, фактически отказавшись от договоренности 92-го года, фактически отказавшись, формально не имеет права, делает ров, делает укрепленную границу, отрезая Приднестровье от снабжения. С другой стороны, американский Сенат делает громогласное заявление о том, что Приднестровье должно вернуться в состав Молдовы. В Молдове очень не популярное, но, тем не менее, действующее правительство начинает активизацию, осуществляет серию мер, дающих основание предполагать, что скоро Приднестровье будет атаковано. Уже сейчас известно, что атаковано оно будет силами не жалкой молдавской армии, а под молдавскими флагами — румынскими контингентами. Уже сейчас известно, что в Молдове сосредоточено до трех тысяч непонятных бородачей, привезенных из Сирии, уже сейчас известно, что в Молдову стягиваются украинские правосеки, но не из каких-то непонятных батальонов, не именных, а номерных. Батальон номер такой-то, явно не Коломойского, то есть сложно исключать, об этом пишут, об этом предупреждают, что, мол, так называемая, молдавская армия фактически, ну, буду честно говорить, у меня эта информация от высокопоставленных товарищей в Тирасполе, что армия Молдовы попытается устроить окончательное решение Приднестровского вопроса. При этом нельзя забывать, что там стоит российский контингент. Пусть небольшой, но российский контингент. И это повод, это реально повод для вступления России в войну, потому что уйти, бросив на съедение Приднестровье, отдать Приднестровье — это в очень важном, политическом смысле — полностью обрушить свою репутацию.
ПШ — Главное, ты согласен, что Америка ищет какие-то, так сказать…
ЛВ — Да, конечно более того, по всей периферии: Америка готовит мятеж в Тбилиси, Америка готовит мятеж в Ереване, Америка готовит, под угрозой Майдана атаку в Баку, где этого не хотят, на Армению. Америка готова раскачивать Таджикистан. Чисто на соплях, на жизни одного, уже очень больного человека держится Казахстан. Америка готовит пояс огня вокруг границы с Россией.
Лично я полагаю, что просто отсиживаясь — проиграем.