В начале 1938-го года Хрущёва перебросили из Центра на Украину. Хрущёв как-то рассказал, что напутствуя его на новую работу, Сталин просил его быть внимательнее по отношению к националистическим настроениям, очень сильным на Украине. «Гы-гы», – прокомментировал это предостережение Сталина Хрущёв: «Всё-то ему заговоры мерещились». Национализм, набухший на Украине, Хрущёв тогда и после в упор не видел. Сам был такой, потому и не видел.

Бандеровщина зародилась на Украине задолго до Бандеры, даже задолго до первых политико – экзекуторских экзерсисов Австро-Венгрии на территории Галицкой Руси, по итогам которых миру явился невиданный ранее этнос «украинцы».

Древняя Русь, проведя почти весь двенадцатый век в бесконечных междоусобных войнах, к его концу распалась на фактически независимые княжества. Не стало Древней (Киевской) Руси. Скончалась от старости. Такую кончину этноса от старости Гумилёв называет обскурацией этноса. Но если северо-восточным княжествам Руси повезло, – они, попав под жёсткую длань империи Чингизидов, сумели сохраниться, сначала как автономные государства в составе улуса Джучи (во многом благодаря умной политике Александра Невского и московских великих князей), а затем, переняв у монголов их имперский дух, сумели переродиться в новое государство, в Россию, – то коренным княжествам юго-запада Древней Руси (Киевскому, Черниговскому и Переславскому) не повезло.

Они продолжали деградировать и умирать, не без мучений, теряя население. Киев, мать городов русских, уверенно превращался в деревню. Наконец, в 1343-ем году польский король Казимир III Великий, не сделав ни единого выстрела, захватил и присоединил к Королевству Польскому юго-западную часть Руси как бесхозный огрызок мощного, некогда, государства, никак даже не помысливший о защите своей независимости. По-видимому, к тому времени вполне вызрела среди тамошних русских некая особая ментальность, украинскость, порождённая обскурацией Древней Руси, которая позже, уже в наше время, наложившись на индуцированное пропагандой самомнение украинцев о своём превосходстве над остальными русскими, разделила единый русский этнос. Если бы не было внешнего пропагандистского влияния на украинцев, привёдшего к ложному представлению их о себе как о высшей по отношению к великороссам нации, то мы сейчас имели бы на Украине тихий, спокойный, хатоскрайный народ – реликт, коих в Европе полным – полно.

Кульминацией обскурантизма юго-западной Руси стали годы Руины, полвека катастрофы, начавшиеся с окончанием гетманства Богдана Хмельницкого и продолжившиеся вплоть до конца мазепинщины. Один из гетманов времён Руины, Иван Выговский, продал в 1658-ом году всё население Полтавы, своих подданных, в рабство крымскому хану, – явил типичный пример бизнеса от века продажного политического украинства. Этот пример характеризует отношение старшины Гетманщины, которая сама не являлась русской родовой аристократией, выбилась из грязи в князи, к тогдашнему простому украинскому селячеству.

Но такое отношение со стороны украинской старшины к селячеству благополучно пережило Руину, Российскую Империю, Советский Союз (его Хрущёв даже привнёс в Москву после смерти Сталина вместе с сонмом выходцев с Украины, которыми он заполонил различные центральные органы, включая аппарат Ц.К. КПСС) и дожило на Украине до наших дней.

Каждый год, пятого марта, всё прогрессивное селячество Украины и её старшина празднично отмечает очередную годовщину самоубийства украинского политического и военного деятеля, руководителя ОУН(б) с 1943 года и главнокомандующего Украинской повстанческой армией (УПА) Романа Иосифовича Шухевича. При этом торжественно зачитывается Манифест этого национального героя свободной Украины: «Не запугивать, а истреблять (украинцев)! Не надо бояться, что люди проклянут нас за жестокость. Пусть из 40 миллионов украинского населения останется половина – ничего ужасного в этом нет». (Роман Шухевич. Из инструкций подразделениям УПА). Не смейтесь. Апологетика людоедства – характерный признак этноса, всё ещё находящегося в фазе обскурации. Как субэтнос юго-западной Руси вкатился в неё в двенадцатом веке, так в ней и остался. Даже триста лет протектората со стороны единокровной Великой Руси не излечили его от этого недуга.

Хрущёв, как известно, был троцкистом. Но не только. «Кроме троцкизма, строящего себя на разрушении и наслаждении разрушением, в Хрущеве лично я усматриваю украинского шпиона, представителя того зловещего «укро-лобби», которое веками отравляет русскую историю. Они похожи на «терминаторов в человеческой коже»: легко проходят через системы контроля. Русские принимают их за своих – но они не свои. Будучи внешне неотличимы от русских – в глубине души они носят острую ненависть к русскому державному началу и всякому русскому делу. Эту ненависть к империи укро-лобби проносило с собой на все державные посты – и там по мере сил, соизмеряясь с вопросами личной безопасности – постоянно реализовывало» (Вазген Авагян, «Рок и прок»). Согласимся с автором процитированного текста. Без этого его замечания нам трудно будет понять причину того энтузиазма, с которым Хрущёв, следуя договорённостям с англосаксонским руководством, реабилитировал бандеровцев, самых отвратительных, самых мерзких убийц и подобострастных гитлеровских прислужников.

Симпатия Хрущёва к бандеровщине прослеживается уже с первых послевоенных месяцев его работы на Украине. Эти свои симпатии Хрущёв выражал через инициирование регулярных республиканских амнистий бандитам. Вот цитата из доклада Хрущева Сталину от 4-го августа 1945 года о борьбе с украинским националистическим подпольем: «Положительную роль сыграли обращения (амнистия) правительства УССР и ЦК КП(б)У к населению западных областей УССР… С 1 июня по 1 августа явилось с повинной: бандитов – 5117, дезертиров и уклонявшихся от призыва в Красную Армию – 21 663 чел.». В 1947-1948 годах были проведены о еще три республиканских (хрущёвских) амнистии. Нет нужды говорить о том, что амнистированные снова с лёгкостью брали в руки оружие и успокаивались только либо в лагерях Гулага, либо на виселице. Впрочем, уже в мае 1947 года был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об отмене смертной казни». Народ потерял, таким образом, право на то отмщение военным преступникам, которое они заслужили.

В Женеве с 18-го по 23-е июля 1955-го года была созвана по инициативе западных держав и прошла конференция глав государств к тому времени почившей в бозе антигитлеровской коалиции. Советскую делегацию возглавляли премьер-министр СССР Николай Булганин и Первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущёв. Официально никаких совместных документов по окончанию конференции её участники не приняли. Но эти документы всё-таки были, они проявили себя позже, причём, только в форме Указов Президиума Верховного Совета СССР. Так, например, 17-го сентября 1955-го года был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны в 1941-1945 гг.». А 23-го ноября 1955-го года был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об отмене запрещения абортов».

Вот что пишет Алексей Чичкин о самом Указе Президиума Верховного Совета СССР от 17-го сентября 1955-го года «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны в 1941-1945 гг. и о последствиях его правоприменения в своей книге «Анатомия краха СССР. Кто, когда и как разрушил великую державу»: » Этот документ реабилитировал всех этих лиц любой национальности и позволял им беспрепятственно возвращаться в СССР. Причем этот Указ реабилитировал лиц, непосредственно работавших как в марионеточных органах власти в оккупированных регионах, так и тех коллаборационистов, которые и в 1955-м оставались на Западе, будучи наверняка завербованными западногерманской (BND) и другими западными разведками. Такое решение, конечно, создало достаточно ёмкий канал для менее «проблемного» проникновения в СССР экс-гитлеровской агентуры, переподчинившейся еще в 1945 году разведкам Запада. Некоторые британские и западногерманские СМИ неспроста отмечали в сентябре-ноябре 1955 года, что «готовящееся Хрущевым массированное наступление на сталинский период и на сталинскую политику уже началось и пока трудно сказать, где Хрущев остановится…» Характерно и то, что бывших «великоукраинских» шовинистов, депортированных в 1944-1953 гг. в отдаленные регионы РСФСР, с осени 1955-го чуть ли не в массовом порядке возвращали на прежнее местожительство, где власти быстро помогали им с жильём и трудоустройством. И, подчеркнем, только этим «возвращенцам» – в отличие от большинства других реабилитированных в тот период советских этнических групп – почти полностью компенсировалось экспроприированное у них в 1944-1953 годах имущество. По статистическим оценкам МИД и МВД УССР из зарубежной Европы, Северной, Южной Америки, Австралии, Новой Зеландии и с Ближнего Востока (в том числе из Турции) в Украинскую ССР на постоянное местожительство прибыло только в 1955-1958 гг. свыше 20 тысяч лиц, реабилитированных упомянутым советским Указом».

Игорь Жидов («Сами вырастили… или амнистия для бандеровцев») дополняет информацию А. Чичкина своей: «При отсутствии отечественных данных об итогах амнистии 1955 года воспользуемся оценками западных историков. За первые три года после Указа из-за границы вернулось не меньше 50 тысяч украинцев, в последующие 10 лет – еще около 50 тысяч. Важно отметить, что амнистированные не чувствовали себя побежденными. А националистические организации за рубежом отмечали, что теперь появились возможности действовать легально. Не меньше трети украинских националистов и членов их семей, реабилитированных в 1950-е гг., стали к середине 1970-х руководителями райкомов, обкомов, и исполкомов в Западной, Центральной и Юго-Западной Украине, а также – руководителями разного ранга в украинских министерствах и ведомствах. По архивным данным партийных органов, в начале 1980 гг. в составе обкомов партии и райкомов западной Украины доля лиц украинской национальности, реабилитированных в 1955-1959 гг., и репатриантов составляла от 35% до 50%».

Как отец родной заботился Хрущёв о побратимах – рогулях, ни за что пострадавших от клятых москалей. Ох, заботлив был. О наших днях заботился. Чтоб они нам мёдом не казались. Далеко вперёд смотрел, однако.

Продолжим цитировать Игоря Жидова: «У нас принято хрущевскую «оттепель» отсчитывать с 1956-го года. А западные историки именно Указ от 17-го сентября 1955-го года отмечают как первое действие Хрущева по уничтожению «наследия сталинского режима». А ведь к этой дате еще не были начаты процессы реабилитации жертв политических репрессий, не были выпущены из лагерей наши воины, побывавшие в фашистском плену и не сумевшие оправдаться достойным поведением в плену и попавшие из-за этого в лагеря ГУЛАГа. Не были восстановлены права советских немцев, находящихся на спецпоселении, и т. д. и т.п.». Добавим от себя, ещё сидела посаженная Хрущёвым его невестка Любовь Илларионовна Сизых, неблагодарная селячка. Её освободили только на следующий год.

Удивительная была эта реабилитация. Реабилитированные нацистские прислужники, у многих из которых руки были по локоть в крови советских людей, уходили из лагерей с абсолютно чистыми документами: «Сборник законов СССР, 1938 — 1975. М. 1975. Т.З. С. 411-413, от 17 сентября 1955 г.: … 3.Освободить из мест заключения независимо от срока наказания лиц, осужденных за службу в немецкой армии, полиции и специальных немецких формированиях. Освободить от дальнейшего отбывания наказания лиц, направленных за такие преступления в ссылку и высылку… 6.Снять судимость и поражение в правах с граждан, освобожденных от наказания на основании настоящего Указа; Снять судимость и поражение в правах с лиц, ранее судимых и отбывших наказание за преступления, перечисленные в статье первой настоящего Указа. 7.Освободить от ответственности советских граждан, находящихся заграницей, которые в период Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. сдались в плен врагу или служили в немецкой армии, полиции и специальных немецких формированиях…»

Реабилитацией бандеровцев, власовцев, полицаев подвиги Хрущёва осенью 1955-го года на ниве госизмены не закончились. В сентябре с официальным визитом в Москву прибыл канцлер ФРГ Конрад Аденауэр. Он приехал и для того тоже, чтобы замолвить словечко за нацистских преступников, отбывавших наказание в тюрьмах Советского Союза по обвинениям в военных преступлениях. Просил отпустить их в ФРГ.

Конрад Аденауэр

Он договорился с Хрущёвым об установлении дипломатических отношений и в качестве бонуса просил об освобождении 38 тысяч немецких военнопленных. Столько их у нас на тот момент было, это в Бонне посчитали. Вот что пишет по поводу просьбы Аденауэра Википедия: «По официальным документам, на территории к указанному времени из военнопленных (были и другие категории лиц, находящихся в заключении за деяния во время ВОВ) остались только те, в отношении которых велись следственные действия по военным преступлениям + те, кто отбывал за них наказания. Также в заключении из иностранных граждан (не проживавших на территории СССР на момент начала ВОВ – не только граждан 3-го Рейха) находились те, кто совершал уголовные преступления во времена ВОВ и после её окончании, а также во время плена. Немалую долю среди тех, кто в Германии числился в плену, были уже умершие от ран и по другим причинам. Суммарно, к визиту Аденауэра в плену остались только те, кто был замешан в военных или иных преступлениях на территории СССР независимо от должности…». Эта справка звучит, как будто власти оправдываются перед немцами. Нетути, мол, у нас столько, виноваты, пардону просим, забирайте, сколь есть. Сколько нацистских преступников освободил тогда Хрущёв, мне узнать не удалось.

Солженицын назвал это хрущёвское освобождение из тюрем нацистских преступников «Аденауэровской амнистией»: «Вдруг совсем негаданно-нежданно подползла ещё одна амнистия — «аденауэровская», сентября 1955 года. Перед тем Аденауэр приезжал в Москву и выговорил у Хрущёва освобождение всех немцев. Никита велел их отпустить, но тут хватились, что несуразица получается: немцев-то отпустили, а их русских подручных держат с двадцатилетними сроками. Но так как это были всё полицаи, да старосты, да власовцы, то публично носиться с этой амнистией тоже не хотелось. Да просто по общему закону нашей информации: о ничтожном — трезвонить, о важном — вкрадчиво. И вот крупнейшая изо всех политических амнистий после Октября была дарована в «никакой» день, 9 сентября, без праздника, напечатана в единственной газете «Известия», и то на внутренней странице, и не сопровождалась ни единым комментарием, ни единой статьёй».

Многих удивляет многочисленность доживших до наших дней бандеровцев и прибалтийских фашистов. Создаётся впечатление, что их кто-то специально холил и берёг все послевоенные годы. Правильное впечатление. И имя первого по времени и самого главного сохранителя бандеровцев и прибалтийских нацистов, – Н.С. Хрущёв. Зачем так важно было ему и его хозяевам англосаксам сберечь этих ублюдков, пусть в состоянии летаргического сна, – понятно. Для возрождения нацизма нужны были живые носители этой идеологии, ветераны. Без них не было бы сегодняшнего возрождения нацизма на Украине и в Прибалтике.

_{Источник: http://matveychev-oleg.livejournal.com/3562126.html}