Ситуация вокруг Сирии и процессы проистекающие на Ближнем Востоке, по прежнему занимают значительную нишу в мировом медиапространстве. Судьба Сирии вызывает большой интерес в мире, и в экспертном сообществе. В связи с этим мы подготовили интервью с российским специалистом, кандидатом исторических наук, членом экспертного сообщества «Российский сетевой интеллект» — Игорем Панкратенко.
Российская поддержка Башару Асаду придала ему уверенности, и повысила в глазах Запада роль Асада — ровно как и его легитимность. Как вы считаете, побудит ли это США и Европу пойти на диалог с ним? Или они продолжат, как и прежде настаивать на своем и игнорировать президента Сирии?
Конечная цель США, его союзников в Европе и в регионе – отстранение Башара Асада от власти. Она останется неизменной и в этом отношении не должно быть никаких иллюзий. Это первое. Второе – прежней Сирии, Сирии Асада, больше нет и возвращение к статус-кво, состоянию перед началом гражданской войны и внешней интервенции, невозможно. Два этих тезиса для Вашингтона и его союзников по антисирийской коалиции являются стратегическими аксиомами. А вот дальше начинается политическая тактика, в которой возможны самые различные комбинации.
На мой взгляд, Сирия и лично Асад для США – не самоцель, иначе все было бы решено достаточно быстро. Дамаск – это одна из точек, в которых происходит передел сфер влияния на Ближнем Востоке, в котором задействованы международные и региональные акторы, а также местные элиты. Их главная цель в Сирии, давайте говорить откровенно, в принципе достигнута. Мощного государства, которое являлось серьезным препятствием для планов США, Израиля, Турции, Саудовской Аравии – больше нет. Из стратегического союзника Тегерана Дамаск превратился в стратегическое обременение, оставить которое нельзя, а восстановить в прежнем виде – не хватит ни военных, ни экономических ресурсов.
Но параллельно с переделом сфер влияния в регионе происходит сложный процесс формирования новой системы сдержек и противовесов, в ходе которого возникает масса сложнейших вопросов, на которых у американских правящих элит попросту нет сейчас готового ответа. Что выгоднее – завершить «сирийскую кампанию» одним мощным броском коалиции или же сохранить нынешний хаос на какое-то время, за которое будет подготовлены дееспособные органы управления «светской оппозиции»? А нужно ли сохранять Сирию в качестве единого государства в прежних границах? Кто возьмет на себя ответственность за «производство безопасности» среди местных племен, сирийских курдов и так далее? Как далеко можно «пустить» в Сирии Турцию и саудитов? И так далее, вопросов для США здесь масса.
Есть в вашингтонских коридорах власти и такая точка зрения, что Асада вполне можно на время оставить в качестве руководителя одного из осколков некогда единого государства. До тех пор, пока в его окружении не найдутся люди, способные осуществить переворот и начать «трансформацию режима» в заданном США направлении. То есть, вопрос о судьбе Асада – он должен уйти – в общем-то решен. Методы же его устранения пока обсуждаются.
Если армии Асада, при помощи Ирана и России все же удастся очистить свою территорию от ИГИЛ и других исламистских группировок, какова будет судьба курдских территорий, где они де факто при американской поддержке создали свое квазигосударство? Ожидает ли их судьба иракского Курдистана? Или Асад не потерпит государства внутри государства?
Еще раз повторюсь – мое отношение к конечному успеху Асада, даже при помощи Ирана и России, весьма скептическое. Проще говоря – я в него не верю. Произошедшие в стране изменения приняли необратимый характер. И максимум возможного, что может сделать Дамаск – это вернуть контроль над рядом территорий.
Что касается конкретно районов проживания сирийских курдов, в частности, информации об объявление курдского сирийского города Гире Спи (Тель Абьяда) новой частью системы автономного самоуправления «Сирийского Курдистана» (всего их в северной Сирии сейчас три), то этот вопрос будет решаться, на мой взгляд, не правительством Дамаска, а в рамках переговоров между США и Турцией. И главный вопрос здесь – кто будет руководить: PYD (партия «Демократический Союз», поддерживающая Асада и связанная с противником Анкары — Курдской рабочей партией, признанной в Турции, США и ЕС террористической организацией) или более умеренные элементы, связанные с Иракским Курдистаном.
Как вы помните, в марте 2015 года министр информации Сирии Омран Зогхби заявил, что Дамаск «считает возможным признание курдской автономии в рамках закона и Конституции». Однако, на мой взгляд, часть сирийских курдов далеки от того, чтобы безоглядно верить Дамаску.
На протяжении всего ХХ века в районе Персидского залива в той или иной степени были очаги напряженности, в ХХI веке они никуда не исчезли. Некоторые эксперты полагают что, наибольшую опасность для региона представляет напряженность между Ираном и Саудовской Аравией, как вы полагаете, может ли эта напряженность вылиться в полномасштабную войну?
Думаю, прямое военное столкновение между Тегераном и Эр-Риядом – это из области фантастики. Но вот то, что две эти страны ведут полномасштабную «холодную войну», которая периодически на территории «третьих стран» перерастает в «горячую» — реальность, которая и в среднесрочной перспективе будет определять развитие событий на Ближнем Востоке.
В Саудовской Аравии сейчас происходят серьезные реформы, готовится передача власти новому поколению политиков, которые, без сомнения, будут действовать в отношении Тегерана не менее жестко, чем их предшественники. Делая при этом ставку не на полномасштабный конфликт, а на прокси-войны и спецоперации по всему Ближнему Востоку.