Рихард Зорге более 11 лет работал за рубежом как сотрудник Разведуправления Красной армии. Он достиг высочайших результатов в Китае и особенно в Японии, добывая уникальную информацию, помогавшую руководству СССР и военному командованию принимать обоснованные решения в сложные для государства времена.

Будущий разведчик-нелегал родился в поселке неподалеку от Баку в семье немецкого инженера Густава Вильгельма Зорге и его жены Нины Степановны Кобелевой. Через несколько лет они переехали в Германию, но у Рихарда благодаря воспитанию матери навсегда осталась частица русской души. Он учился в средней школе берлинского района Рихтельфельдер, но за год до окончания ушел добровольцем на фронт – началась Первая мировая. Попав, как и многие его сверстники, под влияние шовинистической пропаганды, доброволец Зорге активно воевал на Западном и Восточном фронтах, несколько раз был ранен. За бесстрашие и умелые действия произведен в унтер-офицеры, награжден Железным крестом II степени.

Когда в конце 1932-го Рамзай завершал трехлетнюю спецкомандировку, под его руководством находились 35 ценных агентов

Все пережитое на войне, глубокое убеждение в несправедливости окружающего мира, допустившего ее, желание изменить жизнь к лучшему привели 23-летнего фронтовика к решению присоединиться к международному революционному рабочему движению. «Думаю, что, какое бы влияние я ни испытывал со стороны других различных факторов, только из-за этой войны я стал коммунистом», – писал Зорге. Сначала он примкнул к левому крылу социал-демократов, а позже вступил в компартию Германии. Узнав о существовании в России новой революционной партии, возглавляемой Лениным, стал выяснять, что она сделала в своей стране для рабочего класса и всех трудящихся.

Помимо революционной работы, Зорге учился в берлинском университете имени Фридриха Вильгельма, затем в университете Киля защитил диссертацию и получил ученую степень доктора права. Одновременно занимался журналистской деятельностью, написал несколько работ о ситуации в стране и левом движении Германии. Их заметили не только в немецком государстве, но и в Москве, куда молодого коммуниста вскоре пригласили для работы в аппарате Исполкома Коминтерна.

В декабре 1924 года Рихард Зорге прибыл в СССР. Вскоре он получил советское гражданство и был переведен из КПГ во Всесоюзную коммунистическую партию (большевиков). Новый сотрудник Исполкома Коминтерна активно работал в информационном, затем в организационном отделе. Первоначально он составлял сводки о положении левых сил в европейских странах, публиковал статьи в московских журналах, подготовил два важных теоретических труда. По заданию Коминтерна посетил несколько североевропейских стран, где проверял работу местных компартий.

Активная натура, стремление быть на острие событий, желание оказать практическую помощь государству, являвшемуся основой мирового коммунистического движения, привели Зорге в военную разведку Красной армии. Там нуждались в новых сотрудниках для комплектования нелегальных резидентур. Рихард Зорге по личным и деловым качествам полностью подходил для этой сложной работы и в конце 1929 года был зачислен в кадры Разведывательного управления Штаба РККА.

Дорога в Пекин

Глава военной разведки Ян Берзин решил направить нового сотрудника в Китай. В конце 20-х годов на дальневосточных границах впервые после окончания Гражданской войны возникла серьезная угроза. После масштабной провокации на Китайско-Восточной железной дороге в приграничный с СССР район Маньчжурии была стянута 300-тысячная Мукденская армия, усиленная 70 тысячами белогвардейцев-семеновцев. Не исключались новые враждебные действия со стороны Китая. При неблагоприятном развитии обстановки против Советского Союза могла быть брошена многомиллионная армия.

Разведывательное управление нуждалось в достоверной информации об обстановке в Китае, планах и намерениях руководства партии Гоминьдан, контролировавшей большую часть территории страны. Кроме того, Москва хотела быть в курсе деятельности внешних сил, стремившихся превратить китайское государство во враждебное Советскому Союзу.

В январе 1930-го Рихард Зорге прибыл в Китай под оперативным псевдонимом Рамзай (составленным из первых букв его имени и фамилии). Его включили в шанхайскую нелегальную резидентуру вербовщиком-осведомителем. Зорге удалось установить тесные отношения с германскими советниками, занимавшимися реформой армии Чан Кайши и помогавшими готовить местные военные кадры.

Отставному унтер-офицеру было трудно сблизиться с высокомерными представителями кайзеровской армии, но Рихард быстро нашел к ним ключик. Надо было подолгу сидеть с ними в баре и рассуждать о необходимости преодоления последствий унизительного поражения в войне, вызванного «ударом в спину» со стороны социалистов, коммунистов и других внутренних врагов. Это дало результаты, вскоре Рамзай знал обо всех программах реформирования гоминьдановской армии, контрактах на поставки в Китай из Германии крупных партий вооружения, что делалось в обход ограничений, наложенных Версальскими соглашениями. В Москву стали уходить телеграммы, подготовленные на основе сведений, собранных Зорге. Они получили высокую оценку Центра.

Помимо работы среди соотечественников и иностранного журналистского корпуса – Зорге прибыл в Китай как корреспондент нескольких немецких газет, разведчик стал выходить на местные источники ценной информации. Ему помогло то, что он хорошо изучил историю страны, особенности поведения и менталитета китайцев из различных социальных групп, начал осваивать язык, цитировал Конфуция, что очень ценилось коренными жителями.

Новые знакомые посвятили Рамзая в особенности внутриполитической жизни: борьбу Чан Кайши с местными военными кликами, действовавшими почти во всех провинциях, междоусобицу в Гоминьдане, положение китайской Красной армии, находившейся в кризисе. Зорге получил подробное досье на весь высший офицерский состав гоминьдановской армии, ему регулярно поступала информация о военных планах Чан Кайши, всех перемещениях войск, ходе операций.

Шанхайский резидент

Проработав в Китае всего три месяца, Рамзай привлек к сотрудничеству несколько источников важной информации. В Центре это заметили. Поэтому когда в Разведуправлении приняли решение создать из сотрудников шанхайской нелегальной резидентуры отдельную радиофицированную группу в Кантоне, руководить ею поручили Зорге. Он быстро приступил к обязанностям на новом месте, и вскоре в Москву стали поступать телеграммы, подписанные его псевдонимом. Уже через два месяца у него появились новые источники, дававшие достоверную информацию, в том числе из штабов армий, дислоцированных на юге Китая. Донесения Рамзая становились все более детальными.

В это время в Шанхае обострилась обстановка вокруг резидента нелегальной разведывательной группы, из-за предательства одного из агентов оказавшегося под угрозой ареста. Учитывая успехи Рамзая в оперативной работе, Центр решил поручить ему возглавить резидентуру, несмотря на то, что Зорге работал в стране только девять месяцев.

Он вернулся в Шанхай. Быстро закрепил свое положение не только как опытный корреспондент, много знающий о Китае. Он показал себя ученым, хорошо разбирающимся в состоянии местного рынка и экономики. У обладателя докторской степени Зорге появилась репутация уникального специалиста, знающего практически все об этой восточной стране, очень трудной для понимания. Поэтому многие хотели встретиться с ним, что давало разведчику возможность и через эти каналы получать необходимую информацию.

Зорге стал членом престижного Китайского автомобильного клуба, президентом которого был Чан Кайши. Через знакомых вышел на министров финансов, промышленности, торговли и сельского хозяйства, от которых удавалось получать важные сведения. Кроме того, разведчик продолжал поиск и привлечение к сотрудничеству китайцев, работавших в правительственных, военных и региональных структурах. Таким образом к нему поступала разнообразная информация, позволявшая наиболее полно характеризовать различные аспекты обстановки в Китае.

Москву в то время очень интересовало положение руководимой коммунистами китайской Красной армии, терпевшей поражения от гоминьдановских войск, в том числе из-за отсутствия хорошо организованной разведки. Наркомат обороны СССР, основываясь на данных Разведуправления, включая полученные от Рамзая, информировал руководство компартии Китая о реальной обстановке в районах боевых действий. Центр получал из шанхайской резидентуры подробные сведения о планах Чан Кайши по «подавлению красных». В них приводились данные о создаваемых группировках гоминьдановских войск и планах операций, что позволяло коммунистам вовремя подготовиться к их отражению и наносить противнику неожиданные контрудары.

Агентами-информаторами шанхайской резидентуры стали многие штабные офицеры, регулярно передававшие Зорге секретные документы. Для их фотографирования пришлось развернуть специальную лабораторию, откуда пленки с отснятыми материалами курьеры-нелегалы доставляли в Разведывательное управление. Нередко им передавались упаковки с 10–12 и более кассетами.

Вид на гору Фудзи

Успехи молодого резидента высоко оценили в Москве, его разведгруппу признали одной из лучших в управлении. Когда в конце 1932 года Рамзай завершал трехлетнюю спецкомандировку, под его руководством находились 35 ценных агентов-информаторов, привлеченных к сотрудничеству им лично или через помощников.

В Москве Рихарду Зорге дали отдохнуть всего три месяца. Обстановка вокруг Советского Союза осложнялась. Наибольшую обеспокоенность руководства страны и военного командования вызывала императорская Япония, власти которой явно готовились к войне на севере, наращивая крупную группировку войск в непосредственной близости от границ СССР. Там сосредоточивалась мощная Квантунская армия и вооруженные силы прояпонского марионеточного государства Маньчжоу-Го. В случае внезапного нападения они могли нанести сильные удары на приморском, амурском и хинганском направлениях, перерезать Транссибирскую железнодорожную магистраль, чтобы закрыть переброску подкреплений из европейской части СССР.

Москве было необходимо знать, что замышляет Токио, какие решения принимает правительство и что планирует Генштаб в отношении Советского Союза. Следствием стало решение усилить дальневосточное направление, для чего развернуть в Японии нелегальную резидентуру, укомплектовав ее наиболее опытными сотрудниками военной разведки. Руководить поручили Рихарду Зорге, добившемуся весомых успехов в Китае. Разведчика стали тщательно готовить к нелегальной работе в новой для него восточной стране.

Как показывал предыдущий опыт, и зарубежных спецслужб тоже, работать в Японии чрезвычайно трудно. Из-за особенностей исторического пути страны и под воздействием правительственной пропаганды местное население негативно относилось ко всем иностранцам. Помимо этого, в Ниппон была создана тотальная система контроля населения, полиция пресекала любые контакты с гражданами других государств. Все живущие в стране иностранцы находились под постоянным наблюдением полиции и контрразведки, которые контролировали их в местах проживания и работы, на маршрутах перемещения.

Рамзая не испугали трудности, он считал, что грамотное легендирование и соблюдение всех мер конспирации помогут ему успешно выполнить поставленные задачи. Зорге посетил Германию, где пришли к власти фашисты. Он хорошо подготовился и по легенде играл роль немецкого журналиста с нацистскими взглядами. Во время встреч цитировал «Майн кампф» Гитлера, использовал соответствующую фразеологию, всем поведением демонстрировал принадлежность к «высшей расе», призванной править миром. Ему удалось получить аккредитации от нескольких газет и журнала, а также личное напутствие министра пропаганды Третьего рейха. Геббельс пожелал Зорге быть достойным пропагандистом идей фюрера в дружественной Японии.

Это очень помогло разведчику, когда он в сентябре 1933 года прибыл в Токио. Уверенный в себе журналист-нацист произвел благоприятное впечатление на руководство германского посольства и на местные госструктуры, где сумел быстро получить все необходимые документы и разрешения. Глубокие аналитические статьи Зорге о Японии обратили на него внимание. С опытным журналистом не без пользы для себя стали встречаться германский посол и представитель абвера в Токио, стремившиеся воспользоваться его знаниями и опытом для подготовки своих донесений в Берлин.

Зорге охотно помогал соотечественникам, получив в обмен на это доступ к посольским докладам и документам, в том числе закрытого характера. Одновременно расширял круг знакомств в Японии.

Было понятно, что для получения информации о планируемых внешнеполитических действиях и готовящихся военных акциях нужно проникнуть в высшие круги, близкие к императору, Тайному совету, правительственным органам, командованию. Для решения этих задач Рамзай привлек Хоцуми Одзаки и Етоку Мияги. Впоследствии они стали его ближайшими соратниками в разведывательной работе. В Японии также находились югославский журналист Бранко Вукелич, еще один член резидентуры, и радист-шифровальщик Макс Клаузен. В этом составе с начала 1934 года нелегальная группа советской военной разведки приступила к работе.

Свой среди чужих

За время работы в Японии Зорге провел около ста съемок секретных немецких документов, ни разу не вызвав подозрений

Помня предупреждения Центра, Зорге уделял особое внимание безопасности. С самого начала старался приучить наблюдавших за ним агентов полиции к своему активному образу жизни, многочисленным контактам с самыми разными людьми, связанными с его журналистской и научной деятельностью. Кроме того, он пытался вызвать у сотрудников наружки уважение к себе – иноземцу, искренне интересующемуся историей и культурой их великой страны. Зорге регулярно покупал книги, карты, исторические труды, собрав библиотеку в шесть тысяч томов. Все это действовало, агенты постепенно привыкли к бесчисленным контактам активного иностранца и стали относиться к ним спокойно.

Начался следующий этап работы разведчика. Он встретился с другими членами резидентуры и поставил им конкретные задачи. Одзаки должен был приносить информацию из политических кругов, отыскивая пути выхода на высокопоставленных чиновников, Мияги – от военных, расширяя круг знакомых, Вукелич – из местных и иностранных журналистских кругов. Зорге основное внимание уделял германскому посольству, где регулярно знакомился с закрытыми документами. Многие из них были большого объема, запомнить их содержание не представлялось возможным. И Рамзай принял рискованное решение: фотографировать.

Зорге продумал все детали этого крайне рискованного дела. Маленький фотоаппарат «Лейка» с запасом пленки он незаметно проносил в посольство в кармане пиджака. Оставаясь один в кабинете с документами от 20 до 40 минут, он хладнокровно фотографировал, что было очень трудно: требовалось правильно, на заданном расстоянии держать камеру, чтобы снимок получился четким. Одновременно контролировал дверь, слушая каждый шорох, чтобы не пропустить звука приближающихся шагов.

Каждая операция требовала предельного напряжения. Но в результате через курьера в Центр стали уходить тысячи кадров важных немецких документов. Всего за время работы в Японии Рихард Зорге провел около сотни съемок, ни разу не вызвав подозрений в германском посольстве.

Успешно действовали другие члены разведгруппы. Одзаки, входивший в число самых осведомленных в Японии экспертов-китаистов, регулярно контактировал с рядом высокопоставленных политиков. Один из них имел прямой доступ к императору и его окружению, другие оказались секретарями принца Коноэ, возглавлявшего верхнюю палату парламента, члена Тайного совета. Это давало резидентуре возможность получать сведения о том, как будет действовать Токио, проводя внешнеполитический курс. Мияги создал группу помощников, собиравших детальные сведения о японской армии, ее вооружении, основных направлениях военно-технической политики. Вукелич приносил данные о британской и американской политике в отношении Японии, ведущихся переговорах, позициях сторон на них и т. п. Рамзай, бывший блестящим аналитиком, обобщал всю информацию и готовил донесения в Центр. В Разведуправление регулярно направлялись зашифрованные телеграммы, почтой – фотопленки с отснятыми документами, аналитические доклады, подготовленные резидентом, а также отдельные документы, добытые помощниками Мияги. Эти материалы подробно раскрывали все особенности обстановки в Японии, планы и намерения руководства страны.

Рамзай заблаговременно проинформировал Москву в начале 1936 года о возможной попытке реакционно настроенного молодого офицерства захватить власть в стране. Путч действительно произошел, но закончился неудачей. Анализ его последствий и прогноз дальнейшего развития событий также были направлены в Центр резидентурой Зорге. Кроме того, в Москву поступили материалы, характеризующие ситуацию на маньчжуро-советской границе, где японская военщина организовывала провокации, и о готовящемся вторжении императорской армии в Монгольскую Народную Республику. Предупрежденное военной разведкой, руководство СССР разместило в соседней стране группировку войск, что сорвало планы японцев. Вся доложенная Рамзаем информация была признана Центром своевременной и содержательной, за что ему в середине 1936-го была объявлена первая благодарность.

Рихард Зорге результативно работал и по другим направлениям. Он детально освещал в донесениях сближение милитаристской Японии и фашистской Германии, не скрывавших агрессивных намерений в отношении СССР. В Москве знали обо всех этапах и особенностях японо-германских переговоров, завершившихся подписанием Антикоминтерновского пакта. Центр вновь выразил признательность резиденту за полную и детальную информацию.

У сотрудников разведгруппы появлялись новые источники информации. Сам Зорге еще более укрепил свое положение в германском посольстве, где его прежний знакомый – офицер абвера стал военным атташе. Теперь разведчик мог читать всю его переписку с Берлином. Не менее тесные отношения были у него и с послом, позволявшим знакомиться со всеми закрытыми документами, приходящими из Германии, и готовящимися сотрудниками диппредставительства докладами. Количество сфотографированных Рамзаем документов значительно увеличилось. В почте, переданной курьеру Центра в конце лета 1936 года, содержалось до тысячи микрокадров. В письме начальника Развведуправления резиденту отмечалось: «Занимаемая Вами позиция – Ваш большой успех».

Кадры из Токио

Рамзай строго контролировал соблюдение правил конспирации всеми членами резидентуры. Радиопередатчик, чтобы не запеленговали, выходил в эфир попеременно из разных мест Токио. Сам Зорге безупречно играл роль высокопарного нациста со всеми особенностями поведения представителя высшей расы. Подозрений он не вызывал, устойчивым было и положение всех его сотрудников.

Одзаки, получившему прямой доступ к окружению принца Коноэ и другим видным политикам, удалось ознакомиться с обсуждаемым в правительстве планом действий на ближайшие годы. Из него следовало, что Япония, несмотря на заключение Антикоминтерновского пакта, не намерена активно действовать против СССР. Вместо этого было признано целесообразным напасть на Китай и оккупировать его, чтобы обеспечить страну и армию необходимыми ресурсами и сырьем. Об этом сразу была проинформирована Москва. Информация Рамзая носила стратегически важный характер. Она означала, что направленность японской агрессии смещалась на юг и в обозримом будущем военная угроза СССР на Дальнем Востоке уменьшалась.

В Разведуправлении решили поощрить резидента и радиста за достигнутые успехи, получение и передачу столь важной информации. Рихард Зорге и радист Макс Клаузен были представлены к награждению орденами Красной Звезды. Однако оно не было реализовано в Наркомате обороны по формальным причинам, вместо этого им была объявлена благодарность.

После назначения принца Коноэ премьер-министром Одзаки стал его советником. Он получил доступ ко многим документам, находившимся в делопроизводстве главы правительства. Соратнику Зорге было разрешено выносить некоторые из них из кабинета, что давало возможность их фотографировать. В разведгруппу стали попадать документы, которые готовились к заседаниям правительства, включая рекомендации к принятию важных политических и военно-стратегических решений. Теперь все, что замышлялось в Токио, становилось известным Москве.

Рамзай направил в Центр информацию, раскрывающую разработанный Генштабом Японии план молниеносной войны против Китая, а также ход начавшейся переброски войск на материк. Токио пытался скрыть масштабы вооруженного конфликта, называя его инцидентом, хотя в боевых действиях участвовала крупная армейская группировка. Москве необходимо было знать реальную обстановку в Китае, особенности проводимых операций, возможности гоминьдановской армии и формирований китайских коммунистов отразить агрессию. Зорге, регулярно знакомившийся с военными сводками, подготовленными германским посольством и японским Генштабом, в донесениях Центру подробно раскрывал все эти вопросы. Это позволило советскому руководству принимать обоснованные решения, в том числе по оказанию китайскому правительству срочной военной помощи, так как Рамзай сообщил в Москву, что Япония не может одержать быструю победу, а Китай в состоянии вести длительную войну.

Наиболее важная развединформация была получена резидентурой Рамзая после начала Второй мировой войны. Наркомату обороны СССР необходимо было точно знать, как намерена действовать Япония, когда она может начать агрессию, на каком направлении? Зорге проанализировал собранную его источниками информацию и подготовил донесение в Москву, в котором говорилось, что до весны 1940 года нападения на Советский Союз на востоке не произойдет, а дальнейшее развитие событий будет зависеть от хода войны в Китае, где завязла почти вся японская армия.

Вместе с тем резидент поставил задачи сотрудникам группы и сам начал собирать детальные данные о вооруженных силах Японии. Вскоре у него были подробные сведения о дислокации большинства дивизий, их вооружении, всех перебросках войск, а также о возможностях военной промышленности по производству вооружения и боевой техники. Эта информация в основном была взята из закрытых документов. Только весной 1940 года в Центр направлена 31 пленка с отснятыми материалами.

Возможности резидентуры позволяли решать широкий круг задач. Зорге был лучшим другом германского посла, регулярно встречался с военным атташе и представителем гестапо в Японии. От них он узнавал о содержании всех поступавших из Берлина документов – запросов, указаний, ориентировок и т. п. На связи у него и его помощников Одзаки и Мияги находились более 20 источников-информаторов из местных политиков, военных и журналистов, передававших сведения об обстановке в Японии и вокруг нее. Это хорошо знали в Центре, откуда неоднократно направляли резиденту срочные запросы, зная, что Зорге может добыть любые закрытые данные.

Судьба резидента

Условия военного времени оказали влияние и на оперативную деятельность разведгруппы. Рамзаю пришлось пойти на нарушение мер безопасности: так, из-за закрытия многих публичных заведений в Токио и малочисленности посетителей в оставшихся работать ряд встреч с источниками пришлось проводить на квартирах резидента и его ближайших соратников. Зорге понимал опасность, но шел на риск, так как задачи, поставленные Центром, требовалось выполнять в кратчайшие сроки. Угроза войны диктовала свои правила, в том числе и разведчикам-нелегалам.

В тревожные предвоенные месяцы группе Зорге вновь удалось добыть важную информацию. Полученная Одзаки копия секретного документа Генштаба содержала полный перечень и районы дислокации всех японских пехотных дивизий не только на островах, но и в Китае и Маньчжурии, примыкающих к советским границам. В другом направленном в Центр донесении приводились данные о районах формирования шести новых японских дивизий. Сам Зорге сфотографировал доклады германского военного атташе, содержавшие детальные сведения о возможностях японских самолетостроительных предприятий по выпуску боевой авиации.

Источники резидентуры Рамзая не отмечали каких-либо признаков подготовки Японии к нападению на СССР. Одзаки удалось узнать позицию правительства по этому вопросу – даже в случае начала германо-советской войны Токио будет выжидать и соблюдать нейтралитет достаточно долгое время. Эта информация имела большое значение.

Центр не ставил нелегальной резидентуре в Японии конкретных задач вскрытия планов и намерений фашистской Германии в отношении СССР. Там понимали, что у группы Зорге нет возможностей для получения достоверной информации по этим вопросам. Однако Рамзай по своей инициативе собирал любые доходившие до него сведения о подготовке вермахта к наступлению на востоке и направлял их в Москву, обязательно указывая источник (посол, военный атташе и т. п.).

В телеграммах Центру Зорге отмечал, что нападение Германии на СССР неизбежно, раскрыл состав развернутой на западных границах Советского Союза группировки фашистских войск и возможный характер ее действий. В качестве возможного срока нападения Зорге указывал вторую половину июня 1941 года. Донесения нелегального резидента из Токио в целом вызвали положительную оценку Разведупра, и перед началом войны ему объявили благодарность.

Уже утром 23 июня Центр срочно запросил Рамзая добыть достоверные сведения о позиции японского руководства в связи с германо-советской войной. Все источники резидентуры подключились к получению необходимой информации и вскоре в Центр стали поступать телеграммы, в которых сообщалось: Япония не будет сразу вступать в войну, станет выжидать развития на советско-германском фронте; на совещании у императора решили, что действия против СССР могут начаться только в случае поражения Красной армии под Москвой; перебросок войск в Маньчжурию не отмечается; после 15 сентября Советский Союз может абсолютно не опасаться наступления Японии на Дальний Восток.

Одновременно резидентура Зорге информировала Москву о начавшейся подготовке японцев к агрессивным действиям на юге, которые будут включать операцию ВМС в южных морях. В начале октября Одзаки узнал из окружения премьера Коноэ, что переговоры с США вступили в решающую фазу и, если Вашингтон до середины месяца не согласится на японские условия, Токио начнет войну. После получения телеграммы с этой информацией Центр объявил Рамзаю вторую в 1941 году благодарность за результативную работу.

В Москве стали рассматривать планы усиления резидентуры Рамзая как ключевого в условиях войны разведоргана в регионе. Однако реализовать их не удалось: ранним утром 18 октября 1941 года Рихарда Зорге арестовала японская полиция, прошли задержания других членов его группы и агентурной сети. Причиной провала стал вскрытый контакт радиста с сотрудником советского посольства, находившимся под усиленным наблюдением контрразведки. Более трех лет Зорге находился в заключении, пройдя через длительную процедуру допросов в полиции и прокуратуре, а также слушаний в Токийском окружном уголовном суде. Он и там оставался руководителем резидентуры, защищая членов своей группы, брал всю вину на себя. В конце сентября 1943-го ему вынесли приговор, приведенный в исполнение 7 ноября 1944 года.

Все это время в Москве не знали о судьбе Рихарда Зорге. В Разведывательное управление поступала противоречивая информация. Вначале там считали, что Рамзай был застрелен полицией при аресте, а в январе 1942-го получили сведения, что Зорге казнен.

В 1964 году Рихарду Зорге присвоено звание Героя Советского Союза. Появились статьи о нем, книги. В истории спецслужб он признан одним из самых успешных разведчиков Второй мировой войны.

_{Источник: http://vpk-news.ru/articles/38018}