Те годы действительно правильнее всего было бы назвать диктатурой. Хотя многие их почему-то называют «свободой». Хотя от чего мы тогда были свободны, так это только от закона, порядка и хоть какого-то подобия гарантий. Для ницшеанских «сверхчеловеков» время было золотое, конечно. Вот, кстати, Ходорковский – отличный пример такого архетипа.
Сейчас из него и ему подобных лепят мучеников, но я этих волков отлично помню ещё при зубах и полной власти. И хотя часть из них немого подрессировали и научили уважать приличия, а другую – посадили на поводок и надели намордники, характера их это всё не изменило. В том плане, что вернись только былые возможности – они и пресловутую «свободу» тут же вернут и всем в глотку затолкают. «Счастье для всех даром, и пусть никто обиженный не уйдёт»…
А тогда мы жили «весело» в прямом и переносном смысле. Много шутили, потому что обсуждать всерьёз то, что творилось, было бы слишком грустно. Психика не любит, когда без околичностей заявляют: «Тебя в любой момент могу ограбить, замочить, отобрать бизнес и имущество и вообще сделать с тобой всё, что захотят». Такая вот была «свобода». Поэтому сочиняли анекдоты про то, как «мэр Лужков попал на свои «Лужки» – чтобы веселее жилось, и чтобы придуманные проблемы мэра Лужков затмевали реальные собственные.
У меня в те годы много знакомых, родственников, и друзей родственников или знакомых так или иначе пострадали от того, что сейчас звучит как заезженное клише: «разгул бандитизма». Время было безнадёжное, и плохие вести воспринимались как приговор: случилось, проехали, живём дальше – пока сами живы. «Он не с теми связался», «не у тех людей деньги взял», «конкуренты оказались со связями» ну или просто: «жаль, не успел разобраться, во что вляпался». Это звучало как «инфаркт», «поездом сбило», «остановка сердца», «инсульт». Типа, случается: у кого-то сердечный приступ, а у кого-то бандитский – ну какая разница? Если в те «вольные девяностые» это были события примерно одинаковой частоты и неизбежности? Мол, «прах к праху, земля к земле» – и живём дальше.
А эти волчары, которые нам устроили такую жизнь, и между собой, конечно, тоже грызлись. Что создавало иллюзию справедливости. Мол, все равны перед беспредельным хаосом, просто одни немного ровнее прочих. Но это не была свобода, не был хаос или анархия. Это была диктатура бандитов и олигархов, которые очень быстро создали и жёстко насаждали в обществе новую идеологию. А тех, кто идеологию не понимал, кто хотел «по закону», «по справедливости» – те уходили. Одни – тихо, незаметно: «Дык ещё два года назад схоронили – кто-то в подъезде его зарезал». Другие – громко, шумно, как Листьев. Как Петухов.
Но мы старались смеяться. Бодриться. Находить «позитив» в этом нескончаемом «веселье». Делать вид, что мы молодцы и оптимисты, что ждём от жизни лучшего. Это было хорошо, это работало. Тогда. Сейчас, спустя 10 с лишним лет, охолонув, мы понимаем, что жили как в пьяном угаре, когда очередной труп, очередная разборка, очередная поломанная судьба, потерянный бизнес – это лишь повод для анекдотов и острословия. Вся страна жила «по понятиям», и никто даже не спросил, хочет ли она так жить. И страна даже сама не подумала, хочет ли она так жить. Это, в общем, и был один из признаков диктатуры. А кто не хотел её принимать – те «выбывали из игры».
Надо, наверное, уже признать – пришло время для горьких признаний – что мы все, выжившие в те годы, обрели хороший запас моральной гибкости и умения ставить выживание выше принципов. Мне кажется, что многие ощущают это жжение, и поэтому сегодня у многих идёт обратный рефлекс: хотят уже ценою выживания, но чтобы больше никогда самим не приходилось жить в такие подлые времена, и детям бы не оставить такого наследия. Витает несколько предреволюционное «пойти, дорезать, добить сволочей», которых не дожал Путин в свой первый срок. Правда, мудрость лет подсказывает, что эту маленькую «революцию» немедленно оседлают какие-нибудь наши, российские Турчиновы, Порошенки и прочие мерзавцы. А главное – вряд ли их вообще можно вывести до конца. Надо просто, чтобы было их мало и чтобы меру они знали. В общем, всё как с остальной обычной преступностью. Чтобы они по своих вонючим норам сидели и прокуроров боялись, а не руководили бы страной, как при Ельцине.
Канистра
А это такой случай… Не очень известный, но очень показательный. Про персонажа по имени Ходорковский. Про «светоча демократии». Про его милые методы и «понятия».
Это был момент, когда нашего «корифея» как раз под следствием держали, а на нашем «демократическом» и «свободном» телевидении это очень бурно обсуждалось. И вот смотрел я ток-шоу на 5-ом канале как раз (да, я ещё тогда смотрел телевизор). Все охают, причитают о беспределе властей, о том, как святого человека сажают, и тут встаёт из зала такой незамутнённый дяденька. Типичный такой учёный – молодой ещё, что-то около 30, и выдаёт чудный перл – на всю жизнь запомнился, как видите. Говорит:
«Нам ЮКОС заказал дизайн для канистр под их масло «U-tech», и мы сделали ту знаменитую треугольную бутыль. А мне кто-то из компании сказал, что лично Ходорковскому прямо НУ ОЧЕНЬ понравился дизайн. Прямо восторг. И я решил обсудить со своим знакомым бизнесменом, чтобы нам вместе сложиться, создать фирму и начать постоянную работу на ЮКОС. А он на меня посмотрел квадратными глазами и говорит: «Да вам что, яйцеголовые, жить надоело?!!» [Это было маленькое КБ при МАМИ] И дальше бизнесмен продолжил про то, что либо нам молиться надо, чтобы Ходорковский про нас как можно скорее забыл, либо надеяться, что нам приврали, и пришёл в восторг кто-то просто из правления, а не сам Ходорковский. Он мне втолковывал: «Ты пойми: Ходор никому не платит на постоянной основе. Если ему что-то надо – он просто это забирает. Тебя купят – и всё. Причём, как понимаешь, твоё желание продать как и твоё мнение о цене вообще никого не будет волновать. И ещё добро, если просто купят за копейку и просто в живых оставят. Но уж о том, чтобы лезть на рожон и самому соваться с предложением о сотрудничестве – даже из головы выкинь».
Так вот смутно товарищ изложил свою историю – мне кажется, он сам не до конца понял, что именно случилось. В то время вообще далеко не все понимали, как делаются дела. Страдали наивным прекраснодушием. Не понимали, что у нас была не демократия и рыночная экономика, а, скорее, Чикаго 30-ых годов в славянском колорите.
Ясное дело, что на него накинулись: В такое трудное время!.. Когда покушаются на наши основы!.. Наговаривать ТАКОЕ на столпы общества!.. Да как вы можете!.. Да что вы смыслите с вашими канистрами!!!
Там можно просто даже в Вики посмотреть, сколько трупов идёт по делу Пичугина. И ясно, что это просто верхушка айсберга: то, что было очевидно, где не замели хорошо следы, где фигуры были значительными, где ушки ЮКОСА торчат слишком сильно – в общем, небольшая выборка, где «сработали неаккуратно» или «засветились». С убийством Петухова – это, конечно, вообще был апофеоз беспредела. Подлинный характерный снимок той поры. Налогов мэр захотел! Закона мэр захотел! Непослушный какой мэр. Непонятливый…
Я вот решил не пересказывать в сотый раз про убийство Петухова, а вообще напомнить то, что мы стали забывать. Чтобы чуть понятнее было, за что мы боремся и возвращения чего не хотим. И почему именно не хотим.
И почему говорят: «Если есть памятник жертвам сталинских репрессий, то где памятник жертвам либералов?!»
Кстати, а где памятник Петухову?.. Ах, да. На могиле, разумеется. Где же ещё-то…