«Когда мне было шесть лет, бабушка повела меня в парк Горького. Был май и приближался Праздник – День Победы. На перекрестке улиц Дзержинского и Маяковского, у молочного магазина я впервые в жизни столкнулся с Войной.
Она предстала передо мной в странном образе — передо мной стоял высокий худой мужчина лет сорока, совершенно седой, аккуратно застегнутый на все пуговицы как школьник. Он болтал о разной житейской ерунде и плакал. Из его глаз текли слёзы, и он, глотая их, рассказывал: как он с мамой вчера ходил покупать ботинки для школы, что завтра он с папочкой идёт в зоопарк кататься на пони, а летом они всей семьей поедут в Херсон. И это было реально страшно!
Но страшнее всего был чайник. Латунный чайник, литра на три, наполненный мелочью. Этот чайник служил и кошельком, и авоськой, и чехлом для документов. Даже дворовая шпана не смела стянуть из чайника хоть копейку, за это жестоко били. Потому что все в Харькове знали историю своего городского сумасшедшего. Звали его Йося… Йося с Чайником.
Каждый день он выходил на перекресток Дзержинского и Маяковского, становился у молочного магазина и смотрел на балкон второго этажа дома №76, не выпуская из рук свой чайник. Много лет назад, в октябре 41-го, когда в город вошли немцы, их квартира приглянулась двум немецким лейтенантам. И чтоб долго не валандаться, а заодно «окончательно решить еврейский вопрос», Йосиных родителей повесили на их же балконе. Но перед смертью мама Йоси положила в чайник немного денег и вытолкала его через чёрный ход, якобы за молоком. Много ли понимал шестилетний пацанёнок? За молоком так за молоком. Он вышел на улицу, подошел к магазину, повернул голову… и увидел ТО, ЧТО произошло на балконе…
Когда маленький Йося понял ЧТО случилось, то поседел… и сошел с ума. С того дня ему всегда было шесть лет, и он всегда ждал у молочного магазина маму. Йосю прятали по семьям до 43- го года. А после освобождения города он снова занял свой пост на углу у магазина. Последний раз Йосю с Чайником видели весной 90-го года. Такой же седой и аккуратно застёгнутый он стоял у молочного магазина. И так же рассказывал всем, что завтра пойдет в зоопарк кататься на пони…»
Этим воспоминанием поделился известный харьковский блогер Владимир Киященко. К чему я вообще об этом вспомнил?
А вот к чему. Известный нацдемовский «философ» Константин Крылов давеча написал любопытный пост:
«Что касается Холокоста, то тут ситуация была противоположной. «Лучшие евреи», как правило, спасались – тем или иным способом. Под раздачу попал в первую очередь человеческий мусор: мелкие мошенники и уголовники (составлявшие очень значительную часть «местечкового» и «геттоизированного» еврейства), нищеброды (тоже немалая часть «низового» еврейства, судя по текстам того времени), просто дегенераты. По сути дела, Холокост ОЧИСТИЛ европейское еврейство, оказав ему тем самым очень значительную услугу. Именно с этого момента западное еврейство начало свой колоссальный подъём – оно избавилось от балласта и довольно быстро взлетело к небесам. «
Вот об этом «человеческом мусоре» пишет Крылов :
Разумеется, главный нацдемовский философ не говорит ни о чем прямо. Но из его текста следует, что неплохо бы и русским подвергнуться такому «очищению». Ибо современные русские в массе своей «ничтожества». И вот так вычистить бы русских, все «быдло», всех «нищебродов», и оставить лишь таких видных философов.
Предполагаю, что сейчас фаны философа в очередной раз скажут «а чего он не так сказал»? Ребят, все он так сказал. Аккурат на очередную статью. Да, и не надо в очередной раз писать, что я сделал «донос». сей философ сам на себя доносит.