Приднестровье. Интервью с ветераном ВОВ Анатолием Павловичем Крыловым.

«В армию я призвался в 1940-м и к началу войны отслужил уже больше полугода, имел неплохую воинскую подготовку, благодарности от командиров, считался образцовым красноармейцем. Конечно, рвался на фронт, как и все однополчане, но мы оставались в резерве. Откатились от Воронежа за Дон. Немцы сильно перли тогда на этом направлении — рвались к Сталинграду. Но потом и мы перешли в наступление.

Наступали уже чаще, чем оборонялись. И связистам работы хватало — тянуть провода на передовую, туда, где идет бой. Порой приходилось вместе с передовыми отрядами бежать с катушкой в атаку, чтобы быстрее командиру связь обеспечить.
Очередное наступление обернулось освобождением Белгорода — наш полк первым ворвался в город, я был награжден медалью «За отвагу».
Вскоре дивизию переименовали в 89-ю гвардейскую. Кстати, это первая дивизия, которая получила название от двух городов: 5 августа 1943-го после освобождения Белгорода и 23 августа того же года — Харькова.

          Командиры у нас были боевые, первого комдива я хоть и плохо тогда запомнил, но довелось после войны пообщаться, это был крупный военачальник, генерал Баксов Алексей Иванович — Герой Советского Союза.
       Потом его сменил Михаил Петрович Серюгин, когда освобождали Бендеры. Лешку Бельского хорошо помню — он штурмовым батальоном командовал. Слышал про Бельского?
       Алексей Бельский — человек в советской Молдавии известный. За Ясско-Кишиневскую операцию получил Героя, затем отличился в Висло-Одерской, после боев в Берлине был снова представлен к Звезде, но вторую по каким-то причинам не дали.
       После войны осел в Кишиневе, стал почетным гражданином города, улицу его именем назвали. Правда, когда СССР распался, на волне антироссийской волны власти «независимой» республики упразднили память комбата-освободителя — теперь улица носит имя господаря, объединившего в XIX веке Молдавию и Валахию, фактически Румынию. Очень символично.

       Меня как боевого сержанта направили на курсы младших лейтенантов. Окончил их 11 марта 1944 года и получил офицерские погоны. Стал командиром взвода. Конечно, быть офицером я тогда даже не мечтал, я ведь из крестьян.
      Хотя армия у нас была рабоче-крестьянской — так что любой при военном умении и мастерстве мог дослужиться хоть до генерала. Вон, маршал Жуков Георгий Константинович, тоже из деревенских, а до каких высот поднялся! Меня же только до майора хватило…
     Штрафными ротами и штрафбатами командовали обычные кадровые офицеры, как и любым другим подразделением. Да, шанс погибнуть был велик, но и льготы нам полагались приличные.
     Например, выслуга шла: один месяц службы — за шесть (в обычных строевых частях месяц — за три), денежное довольствие значительно выше, усиленный продовольственный аттестат. Если бы не особый риск и постоянное нахождение на острие атаки, то, можно сказать, как сыр в масле катались.

       До штрафной успел поучаствовать в боях в качестве взводного на передовой. 20 апреля 1944 года полк, где я служил, получил задание перейти в наступление на Варницком плацдарме. Рота автоматчиков должна была прорвать оборону противника и отрезать путь отходящим из Бендер немецко-румынским войскам.
      Атака была стремительной. Успех ей обеспечил штрафной батальон, состоявший исключительно из разжалованных за различные провинности офицеров. Воевали они грамотно — противник позорно бежал.
      В том бою я не уберегся и был ранен, правда, не очень тяжело, и уже после госпиталя, который располагался в селе Мигаево Одесской области, когда мне предложили пойти на штрафную роту, я вспомнил ту атаку штрафников и сразу согласился.
      Моя штрафрота в течение двух месяцев занимала оборону в районе городка Кицканы, на знаменитом плацдарме, где вскоре начнется наступление на Кишинев, а затем на Яссы. Я к тому времени уже вступил в партию, присвоили звание лейтенанта.

      Штрафники хорошие солдаты, это в фильмах показывают, что там были сплошь уголовники и головорезы. Разные бойцы попадались, разные были у них и провинности, но слушались все беспрекословно.
      И если штрафбаты комплектовались исключительно разжалованными офицерами, то в штрафных ротах были солдаты, попавшие сюда не за самые тяжелые провинности. Почему-то считается, что штрафники могли искупить вину только кровью, но это не совсем так. Наказание с них снималось и по ходатайству командира, так что старательными были во всем.
     Момент истины для моей штрафной роты наступил 20 августа 1944 года. Задача была как раз для штрафников — после короткой артподготовки стремительным броском проникнуть в первую траншею румын и постараться взять «языка»-офицера. По большому счету, эта атака должна была отвлечь внимание противника от основного удара армии.
     Рукопашный бой — страшная штука, в ход уже идут только ножи и штыки, автоматы и пулеметы бесполезны. А самое главное оружие — злость и понимание, что назад уже не отступить: убьют в спину.
     Значит, нужно только вперед. Румыны, хотя их и больше было, дрогнули и побежали. А у моих — боевой азарт, продолжают атаку, пришлось останавливать.

        О том, что сам ранен, мне сказали штрафники — в пылу бояян этого просто не заметил. Опять попал в уже знакомый госпиталь под Одессой. Врач-хирург, осмотрев рану, пошутил: «Лейтенант, ты что, специально лезешь под пули, чтобы к нам попасть? По медсестричкам соскучился?» За участие в Ясско-Кишиневской операции меня наградили орденом Отечественной войны II степени.
     После выписки из госпиталя получил направление в 46-ю стрелковую дивизию, которая была уже под Будапештом. Но не командиром штрафников, а по своей воинской специальности — в роту связи полка.
     Дальнейший путь лежал в направлении Вены — опять с боями. Тогда за обеспечение бесперебойной связи был награжден орденом Красной Звезды. Под Веной и встретил День Победы.»

         После демобилизации Анатолий Павлович вернулся на родину, устроился на работу. Китель с боевыми наградами повесил в шкаф в комнате общежития. Но армия так сразу не отпустила — в 1949-м он неожиданно получил повестку. Направили в 57-й отдельный батальон связи в Кишиневе.
         В армии Анатолий Павлович прослужил до 1956-го, окончил курсы по подготовке политсостава при Одесском военном округе, два года был замполитом отдельного контрольного радиотехнического поста. После увольнения работал начальником районного узла связи в Кишиневе. Наверстал и профессиональное образование — окончил Одесский электротехнический техникум связи.
        О том, как жилось после распада СССР, говорить не любит. Правда, Приднестровье, в отличие от Молдавии, — островок России. Здесь советских ветеранов на одну доску с битыми ими «участниками войны» с немецко-румынской стороны никто не ставит.

_{Источник: https://cont.ws/@beria/519662}