После смерти Петра II перед собравшимся в Москве Верховным Тайным советом с сенаторами и высшими военными чинами встал вопрос: кого возводить на российский престол? Называли первую жену Петра Великого царицу-монахиню Евдокию Лопухину, младшую дочь царя-преобразователя Елизавету Петровну, двухлетнего сына умершей старшей дочери Анны, герцога Голштинского, трех дочерей царя Иоанна Алексеевича. Однако ни у кого из них не было бесспорного права на престол. Была даже сделана попытка выдвинуть кандидатуру невесты покойного — княжны Екатерины Долгорукой. Но все претенденты были в спорах отвергнуты.

Тогда князь Дмитрий Голицын заявил, что, коль мужское потомство Петра Великого пресеклось, то престол нужно передать старшей линии, то есть к дочерям сводного брата Петра — царя Иоанна Алексеевича. Старшая из них, Екатерина Мекленбургская, как жена иностранного принца, «притом человека сумасбродного», была, говоря современным языком, забаллотирована «из-за неудобства». Выбор был сделан в пользу второй царевны, вдовствующей герцогини Курляндской — Анны. Решавшие судьбу российского трона с предложением Голицына согласились, но предложили, со своей стороны, направить вместе с приглашением на царствование «ограничительные пункты», которые Анна якобы должна была соблюдать, сидя на троне.

Такое «гарантийное» послание составили быстро и с фельдъегерями направили в Курляндию. Какие же условия выдвигались российскими верховниками? Запрещалось без согласия Верховного Тайного совета: начинать войны, заключать мир, вводить подати, жаловать в чины штатские и военные выше ранга полковника, гвардии и прочим войскам быть под ведением Верховного тайного совета, у дворян жизнь имения и чести не забирать без суда, производить; а также государственные доходы в расход не употреблять и всех поданных в своей милости содержать, а в случае неисполнения этих условий «то лишена будет короны российской».

Анна, естественно, без всяких колебаний дала согласия на «кондиции» и заверила их подписью: «По сему обещаю, без всякого изъятия содержать. Анна». На переезд в Москву она тут же потребовала десять тысяч рублей. 15 февраля 1730 г. Анна прибыла в первопрестольную, где в Успенском соборе ей «и отечеству» присягнули высокие чины России. И лишь один отказался от этой процедуры — адмирал Сиверс, публично заявивший, что «корона ее императорскому величеству цесаревне Елизавете принадлежит!»

Тем не менее, сторонники Верховного Тайного совета ликовали: всё складывалось так, как они задумали. Но уже 25 февраля 800 представителей дворянства подали Анне прошение создать комиссию, которая бы пересмотрела проекты, представленные в Верховный Тайный совет, и смогла установить такую форму правления, которая бы угодила большинству. Члены совета потребовали от императрицы совместного обсуждения поданной просьбы. Анна неожиданно отказалась от этого. Ее поддержали гвардейские офицеры. В итоге новоиспеченная императрица отказалась от подписанных ею ранее «кондиций» и на глазах у изумленных царедворцев разорвала заверенный своей подписью документ.

Став самодержавной императрицей, Анна начала политику возвышения иностранцев и опалы русской знати. Первыми пострадали Долгорукие, двое из них были казнены. Затем пришло время и Голицыных. Из представителей бывшего Верховного тайного совета в целых остались только Г. Головкин и А. Остерман. Старая аристократия подвергалась ссылкам и заключениям в крепости. Их место при дворе стали занимать немцы. Срочно из Курляндии был вызван Э. Бирон, любимец Анны, возведенный ею в обер-камергеры и в Андреевские кавалеры. На первый план вышли Левенвольды, один из которых, сформировал новый гвардейский полк — Измайловский, названный по подмосковному селу, облюбованном Анной. Во главе армии встали также иноземцы — Б. Миних и П. Ласи.

Анна Иоанновна вернула Сенату прежнее название («правительствующего»), а Верховный Тайный совет заменила на трехчленный Кабинет министров, в котором находились Г. Головкин, А. Остерман и князь А. Черкасский. Заслугой А. Остермана явилось внимание к печальному состоянию российского флота. Уже летом 1730 года он добился высочайшего указа, которым указывалось, чтобы корабельный и галерный флоты содержались должным образом и были готовы к военным действиям. В 1732 году А. Остермана стал председателем вновь созданной Воинской морской комиссии для улучшения флота, в которую вошли опытные моряки: Н. Сенявин, П. Бредаль, Т. Сандерс, В. Дмитриев-Мамонов и граф Н. Головин, получивший должность генерал-инспектора флота.

Комиссия разработала регламентацию и штаты флота. Нововведения коснулись Адмиралтейств-коллегий, которая стала состоять из президента, 4-х постоянных членов, а кроме того двух советников. При ней восстанавливались прокурор и обер-фискал для обеспечения надзорной деятельности за действиями лиц по хозчасти, экзекутор и канцелярия под началом обер-секретаря. Из 11 бывших контор для упрощения делопроизводства создали четыре экспедиции: комиссариатскую; интендантскую, по заведованию верфями и строениями; экипажскую, заменившую адмиралтейскую контору, и артиллерийскую. Руководство каждой экспедицией осуществлял один из членов Адмиралтейств-коллегий, называвшийся соответственно — генерал-кригс-комиссар, генерал-интендант, генерал-экипажмейстер и обер-цейхмейстер. Один советник коллегии заведовал морской академией и другими флотскими учебными заведениями, а второй — фабриками и заводами.

Каждая из экспедиций являла собой коллегиальное учреждение с президентом в основных портах страны — Кронштадте, Ревеле, Астрахани и Архангельске. Комиссия сократила число морских чинов. По новому штату определялись следующие офицерские чины: генерал-адмирал, адмирал, вице-адмирал, контр-адмирал, капитан 1 ранга в чине полковника, лейтенант в чине майора, мастер в чине капитана и мичман в чине поручика. Было определено и количество кораблей на флоте: 27 линейных кораблей, 6 фрегатов, 2 прама, 3 бомбардирских корабля и 8 пакетботов. Также был изменен флаг. Взамен трех ранее использовавшихся (белого, синего и красного) вменялся один, с синим Андреевским крестом на белом фоне. На галерах устанавливался красный флаг с «косицами», имевший в крыже на белом поле тоже Андреевский синий крест. Главным, что сделала комиссия, было то, что наконец-то определились расходы на флот: ежегодно по 1 020 000 рублей, не учитывая »особенных и исключительных» затрат.

Комиссией была произведена и реорганизация: все служащие на флоте сводились в две дивизии, состоявшие из 36 рот. В 1733 году в них включили и два новых солдатских полка, а годом позже учредили «особенный» корпус морской артиллерии. Все штурманские чины выделялись в отдельную штурманскую роту. Это впоследствии положило начало корпусу штурманов. Предложенные комиссией документы были «высочайше» одобрены и подписаны в 1732 г. Строптивца П. Сиверса, который впал в немилость императрицы и был сослан жить в свою деревню, в мае 1733 года на посту президента Адмиралтейств-коллегий сменил Н. Головин, получивший чин адмирала. Но лишь только он начал вводить утвержденные на флоте преобразования, как политическая обстановка потребовала использования флота в боевых действиях.

Россия вмешалась в дела Польши. При избрании преемника почившего в Бозе короля Польши Августа II Франция, настроенная враждебно к нашей стране, пожелала поставить на освободившийся престол Станислава Лещинского, приходящегося тестем французскому королю Людовику XV. Россия и Австрия выдвинули своего претендента — курфюрста Саксонского Августа, сына умершего Августа II. Под давлением Франции одна часть сейма, собравшегося в Варшаве, избрала Лещинского, другая — Августа. Тогда Россия продемонстрировала силу и ее войска заняли Варшаву, Лещинский был вынужден бежать в Данциг, надеясь там морем получить помощь Франции. В феврале 1734 года русская армия под командованием П. Ласи, а затем сменившего его фельдмаршала Б. Миниха, осадила Данциг с суши. Для содействия войскам было решено, весной отправить эскадру.

В середине мая эскадра адмирала Т. Гордона, состоявшая из 14 линейных кораблей, 5 фрегатов, 2 бомбардирских кораблей и нескольких мелких судов, взяв на борт транспортных судов осадную артиллерию и боевое снабжение для армии Миниха, вышла из Кронштадта в направлении Данцига. Во время пути на русской эскадре от встречных голландских судов узнали об отсутствии у Данцига кораблей французского флота, после чего адмирал Гордон, дал указание отряду транспортов выгрузить артиллерию у Пиллау. Корабли же, держась мористее, прикрывали выгрузку.

1 июня 1734 года русская эскадра прибыла к Данцигу. На следующий день три российских корабля, обстреляли стоявшие здесь три французских корабля. 4 июня эскадра вновь подвергла обстрелу корабли противника, а кроме того крепость Вексельмюнде и лагерь французов около нее. Обстрел продолжался несколько дней. 9 июня начались переговоры, после которых крепость Вексельмюнде сдалась. В качестве призов были взяты французские корабли: фрегат «Бриллиант», гукор и прам. В числе трофеев оказались 168 пушек и огромные боевые запасы. После падения Вексельмюнде, Лещинский спешно покинул Данцига, который вскорости взяли русские войска.

Как свидетельствуют флотские историки, действия российского флота у Данцига выявили его всестороннюю слабость. «Ветхость кораблей и ненадежность вооружения выразились в ходе плавания и боя большим количеством важных повреждений в корпусе и рангоуте судов, и даже в орудийных станках и самих орудиях. Не лучшим образом себя показали и экипажи, пополненные рекрутами. Известно, что после Персидского похода Петр I предполагал возобновить боевые действия с турками за выход к Черному морю. Для этого на Дону под управлением вице-адмирала М. Змаевича началось большое строительство кораблей. Однако подготовка к войне прекратилась в связи со смертью императора. К 1733 году стали накаляться отношения с Турцией. Кабинет министров 7 сентября предписал вице-адмиралу М. Змаевичу завершить в спешном порядке достройку заложенных в 1723 году кораблей и судов и построить дополнительно 20 галер с тем, чтобы к 1734 году все они были спущены на воду.

Как только Россия урегулировала наследственный вопрос в Польше, она в 1735 году объявила войну Турции. Поводом к этому послужили опустошительные набеги на Украину совершаемые крымскими татарами — вассалами Оттоманской империи. Война с черноморским противником велась совместно с войсками союзной Австрии, действовавшими на Дунайском театре.

В конце марта 1736 года началась осада Азова. На помощь российским войскам с верховий Дона подошли корабли, составившие к началу мая Азовскую (Донскую) флотилию в составе 35 галер, 15 прамов, 29 каиков, а также нескольких судов, доставивших к крепости артиллерию и другие военные грузы. 13 мая контр-адмирал П. Бредаль на галере произвел разведку устья реки и укреплений Азова. Затем отряд из 6 прамов под общим командованием лейтенанта Н. Костомарова занял позицию, преграждавшую доступ вражеским судам к крепости с моря. После этого начался обстрел цитадели. За два дня непрестанной бомбардировки по батареям противника и по крепости было израсходовано свыше 2 тыс. снарядов.

Весной 1737 года к Азову прибыло 500 лодок, вмещавших от 40 до 45 человек каждая, и построенных в течение зимы 1736-1737 года. Они предназначались для совместных действий флотилии и войск под командованием генерал-фельдмаршала П. Ласи, на побережье Азовского моря. В середине мая, приняв на лодки 14 пехотных полков, П. Бредаль, возведенный в начале 1737 года в вице-адмиралы, стал со своей флотилией подниматься по реке Кальмиус, где располагались войска П. Ласи. Пройдя 10 верст вверх, моряки навели плавучий мост, по которому русские войска перешли на другой берег. В это же время с судов выгрузили доставленные для армии продовольствие и снаряжение. 9 июня флотилия прибыла в Гениченск, ставший в кампанию 1737 года базой российских кораблей. Отсюда отряды судов отправлялись к берегам Азовского моря, нередко вступая в бои с кораблями противника. 26 августа флотилия Бредаля вернулась в Азов для зимней стоянки.

В кампанию 1738 года, 15 июня, не дойдя до Гениченска, флотилия Бредаля встретила превосходящие силы турок. Вице-адмирал, выбрав удобное место, приказал спешно сгрузить с лодок продовольствие, приткнуть суда к прибрежным отмелям и устроить на возвышенном берегу батареи, для обеспечения защиты стоянки. На следующий день 30 турецких галер напали на флотилию. После двухчасовой артиллерийской дуэли с батареями, неприятельские суда были вынуждены удалиться к своему флоту, так и не причинив судам флотилии потерь и повреждений. Попытки уничтожить русские суда турки предпринимали и в последующие два дня, но они оказались безуспешными.

19 июня вице-адмирал П. Бредаль, по причине ухудшения здоровья, оставил флотилию и по суше отбыл в Азов. Вместо него руководителем флотилии поставили капитана Д. Толбухина. Однако действия российских судов были связаны постоянным присутствием рядом кораблей противника. 15 июля состоялось решение «консилиума» офицеров флота о сожжении кораблей флотилии и возвращении в Азов сухим путем. К такому выводу они пришли, когда стало ясно видно, что турецкий флот окончательно блокировал выход в море. Лодки были сожжены, а их артиллерия и боеприпасы посуху доставлены в Азов.

Еще в январе 1737 года для содействия армии генерал-фельдмаршала Б. Миниха, действовавшей в районе Днепровского лимана и у Очакова, было решено построить в Брянске более 500 судов, в основном дубель-шлюпок. Летом из Брянска вниз по Днепру отправилось 355 разных судов. Таким образом, была организована вторая флотилия — Днепровская. Для ее укомплектования Адмиралтейств-коллегия направила 4650 матросов, солдат и мастеровых.

2 июля 1737 г. войска Б. Миниха штурмом взяли турецкую крепость Очаков. Она стала базой Днепровской флотилии для обеспечения защиты Днепровского лимана со стороны моря. Командовать флотилией назначили вице-адмирала Наума Сенявина. В начале осени контр-адмирал В. Дмитриев-Мамонов доносил императрице, что из отправленных из Брянска 335 судов к месту назначения прибыли 16 дубель-шлюпок, из которых 10 требовали ремонта, да два кончебаса. Остальные суда пришлось оставить у днепровских порогов, так как их невозможно было через них провести, остальные суда из-за мелководья не дошли и до порогов. Но уже к октябрю удалось привести к Очакову еще 30 судов.

Потеряв свою крепость, турки всеми силами старались ее вернуть. 3 октября, противник предпринял наступление на Очаков, направив к цитадели 40-тысячное войско и 12 галер. Усилиями гарнизона и огнем судовой артиллерии удалось не только остановить врага, но и «заставить отступить с уроном». В дальнейшем действия флотилии сводились к обстрелу турецких войск, подходящих к крепости.

Значительным количеством судов пополнилась флотилия в 1738 года. При Очакове, Кинбурне и других местах на Днепре находилось около 600 дубель-шлюпок, кончебасов, запорожских лодок, байдаков, шлюпок и мелких ботов. У Усть-Самары — свыше 250 различных гребных судов. Но в начале лета началась эпидемия чумы. 24 мая от нее скончался вице-адмирал Н. Сенявин. Командование флотилией перешло к контр-адмиралу В. Дмитриеву-Мамонову. Из-за свирепствовавшей болезни он приказал оставить Очаков и Кинбурн, взорвав эти крепости. Их гарнизоны вместе с командами флотилии на 347 судах поднялись вверх по Днепру. Осенью, спасаясь от эпидемии, флотилия перешла к острову Хортица и к Усть-Самаре. В январе от чумы скончался контр-адмирал В. Дмитриев-Мамонов. Его сменил капитан в ранге полковника Я. Барш, произведенный в марте 1739 года в контр-адмиралы. Тем не менее, в боевых действиях флотилия уже не участвовала. Лишь в сентябре, две шлюпки с запорожскими казаками, пришедшими из устья Днепра в Днепровский лиман для разведки вражеских сил при реке Березань, захватили турецкое судно и 25 человек пленных.

18 сентября 1739 года в Белграде состоялось заключение русско-турецкого мира. Несмотря на успехи армии Б. Миниха, которая взяла мощную крепость Хотин и заняла Молдавию, Россия приняла невыгодные для себя мирные условия, согласно которым она вернула туркам Очаков и Кинбурн, хотя удержала за собой Азов (правда, без права его укреплять), а также территории между реками Буг и Днепр без права на Азовское море, на котором она не могла иметь не только военных, но и коммерческих судов.

15 октября указом императрицы в связи с заключением мирного договора были упразднены Донская и Днепровская флотилии, а значительная часть их судов уничтожена, личный состав перевели на север. Время царствования Анны Иоанновны в отечественной истории принято считать периодом упадка государственной и культурной жизни. Впоследствии за ним закрепилось название «бироновщины» — по фамилии фактического правителя Бирона, герцога Курляндского и Семигальского. Однако даже Бирон не смог разрушить отлаженный механизм на российском флоте, созданный неординарным Петром Великим. Реформы 1730-1740 гг. лишь на небольшой срок улучшили состояние флота. Дальнейшее его развитие, строительство, усовершенствование пришлись на эпоху правления дочери Петра I — Елизаветы.

_{Источник: https://topwar.ru/96649-russkiy-flot-posle-petra-i-chast-ii-epoha-anny-ioannovny.html}