Нарукавная повязка еврейского «Оберкапо» (главного «капо»)

Воспоминания бывших узников лагерей нееврейской национальности почему-то всегда в корне отличаются от воспоминаний чудом выживших евреев. Во-первых, в них никогда не упоминаются никакие газовые камеры, во-вторых там указывается, что самыми жестокими пособниками нацистов были евреи — капо и члены зондеркоманд.

Вот отрывки из книги «Свидетель» В.Н.Карзина, который раненым попал в плен и на пути в Маутхаузен в декабре 1943 года вместе с другими советскими военнопленными, среди которых было много раненых и инвалидов, временно побывал в Освенциме. Очень непривычные свидетельства.

«… Хотя мое заключение (как и всей нашей многочисленной группы) в «Аушвитце» было кратковременным (декабрь 1943 г.), но этого было достаточно, чтобы я понял, что в этом лагере были люди многих национальностей Европы, а не только евреи.

Однако, может, стоит привести факт, как с нами, бывшими до этого советскими военнопленными, многие из которых были инвалидами или ранеными, в первый день после прибытия и после санитарной обработки обошлись в карантинном бараке, куда нас поместили. Вечером, после «ужина» (один небольшой половник эрзац-кофе), многие наши товарищи собрались в группы и обменивались первыми впечатлениями о лагере. Вдруг в бараке раскрылись ворота (с обоих торцов его имелись ворота) и в барак ворвалась группа крепких парней, предводительствуемая эсэсовцем. Они были возбуждены, скорее даже разъярены, эсэсовец с пистолетом, парни с палками, и началось массовое избиение. Из толпы избиваемых поймали несколько человек и увели. Потом нам стало известно, что их привели в другой барак и там за связанные за спиной руки подвесили к стропилам. Но что нас всех потом поразило, так это то, что все, кто избивал нас палками, были «капо» — исполнители распоряжения администрации лагеря, обеспечивающие режим содержания заключенных, — все они были евреи.

… В лагеpе существовала контpолиpуемая эсэсовцами иеpаpхия власти. В это pуководство эсэсовцы отбиpают надежных людей и тех, кто им может быть полезен и нужен. Здесь не имеет значения национальность: евpей не евpей и т.д. Так в концлагеpе «Маутхаузен» в нашем баpаке, как потом стало известно, укpывался от всяких pабот под видом больного фpанцузский миллионеp. Он откупался от эсэсовцев, давая pасписки как финансовые обязательства на будущее. Видимо, нечто подобное было и с евpейскими «капо» в «Аушвитце». Здесь нет места никакой идеологии. Здесь, как и во всем капиталистическом миpе, господствует власть денег.

… Два последующих лагеpя, особенно последний «Маутхаузен», где я и мои товаpищи оказались с июля 1944 г., нас убедили в том, что теpмин «особое обpащение» относится ко всем узникам концлагеpей в pавной меpе. Из концлагеpей, типа тех, где мы были, не было ни одного, где бы все заключенные в них или большинство были евpеи, или где бы их содеpжали отдельно от дpугих узников.

… В 1945 г. в Маутхаузене нас уже пpактически не коpмили, а евpеям давали обычный паек, позже пpиехали пpедставители швейцаpского Кpасного Кpеста и вывезли большую гpуппу евpеев как освобожденных.

… И знаешь, Пеpица, что меня удивляет? Hи одного евpея в наших pядах нет. Вот у нас пpекpасные товаpищи, есть и немцы, венгpы, pумыны, а евpеев нет. Обидно даже. Hад ними издеваются, а они молчат. Как их так затуpкали, запугали? Hеужели не понятно — не пожалеют их звеpи! И выхода дpугого нет, кpоме как боpоться. Уму непостижимо. Как это, Пеpица, понимать?

- Ты погоди, послушай. И полезно и невеpоятно. Помнишь, в августе, в pазгаp восстания, когда pайком готовился вывезти из Вpшаца людей в отpяд, Савва (секpетаpь подпольного pайкома) поpучил мне узнать, нельзя ли молодых pебят из гетто, тех, кто физически посильней, уговоpить пpисоединиться к паpтизанскому отpяду. Мы им обеспечим побег из гетто — говоpил Савва. А у меня была связь с Вайсом — младшим из гетто. Тогда немцы гетто не очень охpаняли, и евpеи пpитоpговывали тем, что имели, с местными жителями. Вот я с ним встpетился и изложил наше пpедложение. Знаешь, что он мне ответил? Ты, говоpит, извини, но никто не пойдет на это. Я удивился: как же так, у вас никаких шансов нет, если Гитлеp победит, вам не жить. Если не хотите в наш отpяд, мы вам поможем пеpебpаться чеpез Дунай, а там свободная паpтизанская теppитоpия, оpганизуйтесь и боpитесь. Вайс на меня как-то гpустно посмотpел и повтоpил, что на это никто не пойдет. И добавил: «Если подумать, то кое-какие шансы у нас все-таки есть. Откупиться можно». Видя мое недоумение, объяснил: «За большие деньги пеpебpасывают в Венгpию, а там поpядки дpугие. Hекотоpых уже пеpебpосили. Вот тебе и мой ответ», закончил Вайс наш pазговоp. Конечно, глупости все это, но веpят в такую возможность. В pезультате ни одного в наших pядах нету — это же факт, подытожил Пеpица наш pазговоp.

Расстались мы с Пеpицей, ушли по своим делам. У меня в голове к pазным гpустным мыслям добавилась еще одна. Как это люди могут так pассуждать одним боpоться, погибать, в невеpоятных муках добывать победу над фашистскими бандитами, а дpугие в то же вpемя будут от бандитов откупаться, отсиживаться. Вот, мол, какие мы умные.»

В книге «Штрафбаты Гитлера», (автор А. Васильченко, М., 2008 г.) приводятся воспоминания о работе SAW-арестантов (военнослужащих вермахта) немца-коммуниста Бернхарда Кандта, в прошлом депутата мекленбургского ландтага, а позднее попавшего в Заксельхаузен :

«Мы должны были нанести на лесную почву шесть метров песка. Лес не был вырублен, что должна была сделать специальная армейская команда. Там были сосны, как я сейчас вспоминаю, которым было лет по 100-120. Ни одна из них не была выкорчевана. Заключённым не давали топоров. Один из мальчишек должен был забраться на самый верх, привязать длинный канат, а внизу двести мужчин должны были тянуть его. «Взяли! Взяли! Взяли!». Глядя на них, приходила мысль о строительстве египетских пирамид. Надсмотрщиками (капо) у этих бывших служащих вермахта были два еврея: Вольф и Лахманн. Из корней выкорчеванных сосен они вырубили две дубины и по очереди лупцевали этого мальчишку… Так сквозь издевательства, без лопат и топоров они выкорчевали вместе с корнями все сосны!». По воспоминаниям выживших заключённые ненавидели всю еврейскую нацию после этого…

Український політв’язень Омелян Коваль у своїй книзі «У КАТАКОМБАХ АВШВІЦУ» (Вінніпег, 1990 р.) згадує:

…Біля них проходжувалися два сс-мани. За хвилину появився на подвір’ї капо бункру — Якуб. Був це жид — атлет важкої ваги. Він визначався незвичайною силою і тому лагерова адміністрація використовувала його для мордування в’язнів. Також, коли вішали деяких в’язнів прилюдно, в лаґері, він виконував ролю ката. Цим разом, як тільки появився на подвір’ї, зголосився по наказ до одного з сс-манів, а той дав йому зарядження, що має робити із тим гуртом обірваних скелетів, що тряслися від холоду. Вислухавши наказу, Якуб випрямився на струнко перед сс-маном і вигукнув: „Яволь, герр бльокфюрер”. З того, що говорив сс-ман Якубові, я зрозумів, що тут іде тільки про покарання в’язнів з одного командо, яке, користаючи з відсутності сс-мана, покинуло роботу і шукало щось з’їсти. Тепер їх треба покарати, щоб того більше не робили.

Сс-мани відступили на бік, а Якуб, взявши до рук лату, приготовлявся до руханки. Уставив хлопців рядами по п’ять на віддаль одного метра і подав команду до старту. Хлопці рушили з місця повільним кроком, але це не вдоволило Якуба, бо закричав вовчим голосом: «Темпо, темпо, шнель, ір швайне гунде»… і з цілої сили почав валити латою куди попало: по голові, спині, ногах. Кількох відразу попадало покривавлених, та він підскочив і почав ногами помагати їм піднестися. Хлопці висоплювали язики, мов собаки, і бігли, помагаючи собі взаємно. Тих, що знемогали, товариші старалися підтягати за руки. Така біганина туди і сюди тривала кілька хвилин.

Після того прийшов інший вид спорту — „кнібойген-гіпфен”. Потомленим і обезсиленим в’язням приходилося дуже важко. Деякі, підскочивши так кілька разів, попадали і не могли самі піднестися. Тут знову йшла в рух лата Якуба, яку він, поламавши, міняв на нову. Сс-мани самі до того „спорту” не мішалися. Постояли трохи, подивилися, а згодом забралися геть з подвір’я, залишаючи ЯкубовІ довести руханку до кінця.

… До мене донісся голос одного високого молодця, що повними ненависти очима кидав у сторону Якуба: ,,І що та падлюка від нас хоче? За миску зупи, що йому собаці дають, то він з нас душу вигонить. Люципер проклятий”.

Якуб, мабуть, щось зрозумів, бо зараз заверещав по-російськи: „Кто ето что-то там болтает? Кому нє нравітся — виході сюда”.

Усі мовчали, немов води у рот набрали, тільки з погордою дивилися на роз’юшеного ката-Якуба. Ще кілька разів запитавши і не діставши відповіді, Якуб кинувся, роздратованим биком, на гурток обезсилених худяків, і з усієї сили почав їх окладати ломакою. Все розсипалося по подвір’ї, однак ніхто не міг уникнути караючої руки Якуба. Декілька хвилин такої погулянки і майже все лежало на землі окривавлене, або приголомшене. Декому після цього вже і перша поміч, у формі зимної води, нічого не помогла.

Якуб проходжався тепер по побосвищі, задерши голову догори, та відсопував своїми широкими ніздрями. Кожної хвилини кидав оком на діло своїх рук. З його постави й виразу лиця можна було вичитати почуття легкости від сповненого обов’язку….

«До Освенціма — за Україну!» — так називається книга колишнього в’язня Аушвіца Степана Петелицького. Нацисти арештували його навесні 1943–го. Петелицькому витатуювали номер 154922. Його поселили в бараку 4 і він згадує що там був капо єврей, який бив і знущався, називаючи українців «поліцаями».

Пособники нацистов — евреи капо в лагере Белжец (в оригинале подпись — Jewish Sonderkommando at Belzec)

Еврейская полиция в концлагере Вестерборк (Голландия) в своем сотрудничестве с нацистами отличалась жестокостью по отношению к заключенным. Состояла из евреев Голландии и других европейских стран. Члены «Ordnungsdienst» отвечали за охрану блока наказаний и за поддержание общего порядка в концлагере. «Ordnungsdienst» в концлагере Вестерборк насчитывала 20 человек в середине 1942 года, 182 человека в апреле 1943 и 67 в феврале 1944. Ношение знака «OD» введено приказом по лагерю № 27 от 23 апреля 1943.

Старший еврейский полицейский в трудовом лагере Саласпилс. 1942 г. На повязке надпись Oberster Jüd[ischer]. Lager-Poli[zist] -»Старший еврейский полицейский лагеря»

В годы перестройки и огульной реабилитации жертв сталинских репрессий родственники многих преступников, замаравших свои руки по плечи в крови, пытались восстановить их «доброе имя». Перед Вами заключение Военного прокурора Прибалтийского ВО по делу о реабилитации, раскрывающее всю суть вопроса.

«Утверждаю»

Военный прокурор Приб ВО

Генерал-майор юстиции

___ /подпись/ ___В.И. Купец

«7» февраля 1991 года

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

6 февраля 1991 года город Рига

Старший помощник — начальник отдела по вопросам реабилитации ВП Приб ВО полковник юстиции Морсин А.К., рассмотрев материалы уголовного дела № 24783 в отношении Дормана Земы Исааковича,-

установил:

10 сентября 1944 года военным трибуналом 6-ой гв. армии осужден Дорман Зема Исаакович, 1920 года рождения, уроженец гор. Могилев-Подольского, Винницкой области, еврей, бывший член ВЛКСМ, со средним образованием, из рабочих, в Красной армии с 1939 года, командир радиовзвода 623 артполка, младший лейтенант на основании ст. 58-1 «б» УК РСФСР на 10 лет лишения свободы в ИТЛ, с поражением прав сроком на 5 лет, с лишением воинского звания «младший лейтенант».

По приговору суда Дорман признан виновным в том, что он, находясь в лагере военнопленных в гор. Дно и на ст. Тулебле Октябрьской железной дороги и исполняя обязанности переводчика, с марта 1942 года по март 1943 года активно содействовал немецкой комендатуре в укреплении лагерного режима и трудовой дисциплины. За нарушение лагерного режима он избивал резиновой плеткой военнопленных. В июле 1942 года Дорман избил резиновой плеткой пятнадцать военнопленных за то, что они без его разрешения пришли на кухню для получения пищи на обед. Дорман избивал военнопленных Филькина, Слепова и других за несвоевременный выход на работы.

В марте 1943 года Дорман добровольно поступил на службу в немецкую армию в 566 рабочий батальон, где принял присягу на верность службы немецкой армии и работал переводчиком. За активное содействие немецкому командованию он был назначен на должность командира отделения и произведен в чин ефрейтора. В немецкой армии служил до июля 1944 года (л.д. 57-58).

Приговор обжалованию не подлежал.

Изучив материалы уголовного дела в порядке надзора нахожу, что Дорман за измену Родине осужден обоснованно.

Допрошенный на предварительном следствии и в суде, Дорман показал, что, будучи офицером Советской армии и находясь в лагере военнопленных, он с марта 1942 года по март 1943 года исполнял обязанности переводчика и активно помогал немецкой комендатуре в укреплении лагерного режима, за нарушения лагерного режима неоднократно избивал военнопленных резиновой плеткой.

С марта 1943 года по июль 1944 года добровольно служил в немецкой армии в 566 рабочем батальоне переводчиком и командиром отделения, имея звание «ефрейтор» (л.д. 21-26, 53-56).

Допрошенные на предварительном следствии свидетели Следов И.В. и Филькин А.Е. показали, что в 1942 г. в г. Дно в лагере военнопленных Дорман был переводчиком и активно помогал немецкой комендатуре в поддержании лагерного режима, за нарушение режима избивал военнопленных резиновой плеткой, в том числе и их (л.д. 27-28, 29-30, 31, 32).

Свидетель Галанов М.П. показал, что Дорман в 566 рабочем батальоне немецкой армии был переводчиком и имел воинское звание «ефрейтор». Свидетель Рудюк показал, что в 1942 г. в д. Тулебле в лагере военнопленных Дорман работал переводчиком, а в 1943 году он служил в 566 рабочем батальоне немецкой армии также переводчиком (л.д. 34).

Свидетель Юдин A.M. подтвердил, что Дорман в 1943 году в 566 рабочем батальоне немецкой армии был переводчиком (л.д. 35-37).

При таких обстоятельствах действия Дормана суд правильно квалифицировал по ст. 58-1″6″ УК РСФСР и мера наказания ему определена с учетом содеянного.

Оснований для принесения протеста по делу нет.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 380 УПК Латвийской ССР,-

полагаю:

Оснований для принесения протеста на приговор военного трибунала 6-ой гв. армии от 10 сентября 1944 года в отношении Дормана Земы Исааковича не имеется.

Старший помощник-начальник отдела по вопросам реабилитации военной прокуратуры Приб ВО

полковник юстиции

/подпись/ А. Морсин

_{Источник: http://cont.ws/post/165228}