Вот уже одиннадцать лет в России 1, 2 и 3 сентября — не просто начало учебного года, но и скорбные дни календаря. С 2004 года страна в эти дни не только радуется улыбкам первоклашек, но и вспоминает ужас Беслана и россыпь цветов у детских могил. С 2005 года 3 сентября в РФ отмечается День солидарности в борьбе с терроризмом.

Тот сентябрьский кошмар в школе №1 североосетинского Беслана, завершившийся гибелью 333 человек, из которых 186 были детьми, стал в мировоззрении российского общества, да и российского руководства, очевидным водоразделом. Кровавым терминатором, разрубившим бытие на «до Беслана» и «после».

В те дни пришло, наконец, понимание, что борьбу с терроризмом надо вести иначе. Что-то менять в устоявшемся алгоритме реакции государственного механизма на эту угрозу — иначе кровь новых «Бесланов» зальет всю страну.

Знаком того, что проблема осознана на самом высоком уровне, стали слова президента Владимира Путина, прозвучавшие уже 13 сентября 2004 года на расширенном заседании правительства:

«Уверен, что нет ни одной российской семьи, нет ни одного российского гражданина, который не воспринял бы горе и страдания осетинского народа как свои собственные. Без слез невозможно не только говорить о том, что произошло в Беслане, — невозможно даже думать о том, что произошло, без слез. Однако одного сострадания, слез и слов поддержки со стороны представителей власти совершенно недостаточно. Необходимо действовать».

Так Россия вступила в новый этап борьбы с терроризмом, перейдя от лозунгов и пожеланий к реальным делам и результатам. Вектор действий был президентом обозначен так: «Борьба с терроризмом — это общегосударственная задача».

Уютная схема «моя хата с краю, ничего не знаю», столь долго используемая отдельными руководителями на местах, теперь могла очень быстро закончиться приговором о «несоответствии занимаемой должности», а то и пуще того — «об утрате доверия».

«Мочить в сортире!»

Как любая армия накануне боевых действий, государство, отправляясь на войну с терроризмом, прежде всего озаботилось вопросами единоначалия и мобилизации. Были отменены выборы губернаторов, созданы Общественная палата, Национальный антитеррористический комитет, комиссия по вопросам улучшения социально-экономического положения в Южном федеральном округе.

До силовиков довели, что никто не отменял знаменитое требование Путина от 1999-го года про то, что «мочить террористов следует везде, включая сортиры». Иными словами, спецслужбы получили свободу рук и режим максимального содействия. Акценты были расставлены предельно четко. Никаких переговоров с террористами — только тотальное уничтожение.

Одновременно Кавказ получает новые программы финансирования из федерального центра, позволяющие улучшить благосостояние населения и тем самым серьезно усложнить рекрутинг новых боевиков среди местных жителей.

Параллельно расширилась работа по поддержке местных лидеров — включая и тех, кто ранее участвовал в боевых действиях против «федералов» — в обмен на их полную и безоговорочную лояльность Кремлю.

Суровые будни войны

В сжатом виде дальнейшая хроника небывалой в истории современной России антитеррористической кампании выглядит следующим образом.

Год, минувший с бесланской трагедии, был наполнен работой с агентурой, кропотливым сбором сведений о потенциально опасных лицах, рейдами спецназа на выявленные «лежки» и «схроны» боевиков, а также установкой тысяч рамок металлодетекторов и «тревожных» кнопок в учебных заведениях.

Лето 2005-го, по большому счету, осталось за противником. В июне-июле был взорван поезд «Грозный—Москва», в Махачкале был подорван ГАЗ с бойцами отряда «Русь», в селе Знаменское заложенный в автомобиль фугас убил 11 милиционеров и три гражданских лица.

Посчитав, что ситуация складывается для них благоприятно, несколько сотен боевиков-исламистов из так называемой «джамаата Ярмук» во главе с Анзором Астимировым и Ильясом Горчхановым 13 октября 2005 года попытались захватить Нальчик. Общее руководство операцией осуществлял Шамиль Басаев.

Однако на этот раз боевиков ждала неудача. Полтора дня ожесточенных боев обошлись ваххабитам в сотню «двухсотых» и 70 сдавшихся в плен. Горчханов погиб на месте. За уцелевшими «полевыми командирами» сотрудниками ФСБ была организована охота. 10 июля 2006-го в Ингушетии навсегда «обезвредили» Басаева, а 24 марта 2010-го не избежал этой участи в Нальчике и Астимиров.

Поражение в столице Кабардино-Балкарии на значительное время дезориентировало наиболее активные из действующих групп боевиков. Поэтому, несмотря на эпизодически гремевшие тут и там взрывы, можно сказать, что 2006-й, 2007-й и 2008-й годы прошли относительно спокойно. Но уже конец лета 2009-го показал, что расслабляться силовикам не стоит. 17 августа 2009-го взрыв «Газели», набитой 200-ми килограммами взрывчатки, погубил в Назрани 25 человек.

К началу 2010-го года террористическое подполье на Кавказе собралось с силами, получило новую финансовую подпитку из-за рубежа и перешло в наступление. Теракты посыпались один за другим. За год только заметных из них набралось свыше 25-ти.

Самыми крупными стали взрывы в московском метро и на рынке Владикавказа, унесшие в сумме жизни 58 ни в чем не повинных людей. Упустив было инициативу, силовики к осени того же года взяли ситуацию под контроль, «задавив» работу ячеек террористов в столице.

Основное внимание спецслужб после этого привычно переместилось в сторону Чечни и Дагестана, что дало негативный результат. 24 января 2011 года террорист-смертник привел в действие самодельное взрывное устройство в аэропорту Домодедово. Результат — 37 погибших и 130 раненых.

Только после этого, де-факто, в Москве была организована комплексная, масштабная, многоуровневая система по предупреждению террористических актов и борьбе с терроризмом. Система связывала воедино службы ФСБ, МВД и МЧС, а главное, упорядочивала между ними обмен оперативной информацией.

Одновременно продолжала действовать установка о «мочении в сортире», даже если таковой находился за границей. 16 сентября 2011 года в Стамбуле неизвестный стрелок «исполнил» из пистолета с глушителем двух причастных к организации взрыва в аэропорту Домодедово уроженцев Чечни…

2012-й прошел тихо. Спецслужбы работали, террористы выжидали. Но уже 2013-й стал годом новых взрывов. На сей раз тройной теракт пришлось пережить Волгограду. Взрывы, последовательно прогремевшие 21 октября, а также 29-го и 30-го декабря в общественном городском транспорте, унесли жизни более 40 волгоградцев.

Это был крупный прокол силовиков, одновременно показывающий, что пассивная оборона в борьбе с терроризмом заведомо обрекает государство на поражение. Спецслужбам банально не хватает сил, чтобы «закрыть» все проблемные зоны. Или ты переходишь в активное наступление, или ты проигрываешь. Третьего на этой войне не дано.

2014-й год, год Сочинской Олимпиады, госпереворота на Украине и воссоединения Крыма с Россией, автоматически перевел действия отечественных спецслужб в режим постоянной готовности.

Это немедленно сказалось и на результативности антитеррористических операций. Еще не перебитые группки боевиков на Северном Кавказе оказались под столь плотным «колпаком», что большую часть времени в том году провели в пассивном состоянии.

Исключением стали события 4 декабря 2014-го, когда неустановленное количество боевиков так называемого «Кавказского эмирата», переодетых в полицейскую форму, попытались захватить в центре Грозного Дом печати. По городу немедленно был объявлен режим КТО. Сотрудники местного МВД понесли тяжелые потери, но боевиков из города в кратчайшие сроки выбили. 11 террористов при этом погибли.

Данное ЧП явно переполнило чашу терпения главы Чечни Рамзана Кадырова, который заявил, что семьи нападавших, совершивших убийства сотрудников полиции, будут выдворены за пределы республики, а их дома будут уничтожены.

«Я официально заявляю, что пришел конец времени, когда говорили, что родители не отвечают за поступки сыновей или дочерей, — заявил Кадыров. — В Чечне будут отвечать!»

И, пока правозащитники пытались оспорить это решение, 7-го декабря неизвестные в масках в селе Янди подожгли четыре дома, где жили близкие родственники боевиков, принимавших участие в захвате Дома печати. Что характерно, после этого в Чечне с крупными терактами «как отрезало»…

Время для мобилизации

Имея перед глазами ретроспективу постбеслановских событий, логично задать вопрос: а что же дальше? Побежден терроризм в России или нет?

Увы, ответом, скорее всего, будет «нет».

Конечно, переловить или уничтожить всех действующих боевиков теоретически можно. Но ведь на их место придут другие. А они придут, потому что комплекс причин, породивших на территории Российской Федерации такое антисоциальное явление, как терроризм, никуда не исчез. Ведь остались и «непримиримые», и религиозные фанатики. Осталась и широкая социальная база для их произрастания.

Сколько минуло времени с последней военной кампании в Чечне? С той, которую в народе принято именовать Второй Чеченской войной, а на языке официоза — контртеррористической операцией на Северном Кавказе? Режим КТО был отменен 16 апреля 2009 года — шесть с лишним лет назад. И что? В Чечне после этого полностью перестали стрелять и взрывать? Нет.

Несмотря на колоссальные силы, брошенные на борьбу с незаконными бандформированиями, закопченные в недавнем декабре стены грозненского Дома печати подсказывают, что точка еще не поставлена. Враг рассеян, загнан в подвалы и горы, но не добит. Малейшее послабление — и он снова покажет зубы.

К причинам, порождающим приток неофитов в террористическое подполье, относится и очень непростая социально-экономическая ситуация на Северном Кавказе. Минтруда, конечно, может сколько угодно докладывать о снижении уровня безработицы в регионе на несколько процентов в год.

Но по факту уровень безработицы на Северном Кавказе продолжает «плавать» в районе 20%, а среди молодежи он еще выше. Не найдя себе ни работы, ни места в жизни, молодежь в лучшем случае отправляется на заработки в Москву и другие российские регионы. А в худшем случае? Пополняет ряды разнообразных «джамаатов» и «эмиратов».

Нельзя забывать и внешних факторах, периодически гальванизирующих террористические ячейки внутри России. Например, о деятельности спецслужб государств, по разным причинам стремящихся к дестабилизации обстановки на территории нашей страны.

Конечно, ФСБ по понятным причинам старается не озвучивать принадлежность иностранных госструктур и организаций к терактам на территории России. Но по информации, попадающей в СМИ, успели здесь отметиться и Штаты, и ряд исламских государств.

В тесной связке с последними работают англичане, организовавшие на своей территории несколько вербовочных центров для исламистов. В последнее время в связи с печальными событиями на Украине все чаще муссируется мысль о возможности подготовки диверсий и терактов на территории России силами и средствами СБУ.

Наконец, на подходе еще одна, принципиально новая опасность — «Исламское государство». Ни с чем похожим нашей стране сталкиваться еще не приходилось.

Стоит ли падать духом?

Нет, не стоит. На уныние времени не осталось. Обществу требуется мобилизация. Как бы высокопарно это ни прозвучало, противодействие терроризму — это задача не для отдельных государственных структур, это дело каждого гражданина страны. Наше с вами дело.

Ведь нам всем, без разбора, объявлена война. Война на долгие годы. На этой войне нас убивают. Нас считают недостойными жизни. На вражеских картах наша страна уже раскрашена в чужие цвета. Значит, мы должны сражаться с этим злом и победить его, пока оно не одолело нас.

Быть сознательным. Быть внимательным. Не быть безучастным. Вот тот минимум, который позволит каждому из нас внести вклад в борьбу со смертельно опасным врагом. Лишь тогда Беслан больше не повторится.

_{Источник: http://politobzor.net/show-63642-posle-beslana-vrag-rasseyan-no-ne-dobit.html}