Секторальные санкции против России, введенные Евросоюзом и США в отношении крупнейших отраслей российской промышленности, не затронули российский атомный комплекс. «Росатом» продолжает расширять список своих зарубежных заказчиков и выходить на все новые рынки, в том числе и европейские.
Тем не менее, госкорпорация регулярно сталкивается с давлением со стороны правительств западных стран и негативными публикациями в средствах массовой информации. О преимуществах российских ядерных технологий, а также борьбе с давлением и конкурентами в интервью ТАСС рассказал генеральный директор корпорации «Росатом» Сергей Кириенко.

- В 2014 году «Росатом» подписал значительный пакет соглашений с рядом стран, в том числе и европейских. Несмотря на сложную экономическую и политическую ситуацию, долгосрочный портфель зарубежных контрактов госкорпорации уже превысил 100 млрд долларов. Судя по всему, российской атомной отрасли санкции не касаются?

- Нельзя сказать, что совсем не касаются. Да, по отношению к «Росатому» никаких специальных секторальных санкций не введено, но западный мир так устроен, что неписанные санкции иногда хуже, чем написанные. Поэтому, мы сталкиваемся сегодня и с попытками саботажа, и давления на страны, которые подписывают с нами контракты.

Сталкиваемся даже с прямыми провокациями, в том числе информационными. Вы видели совсем недавно сообщение, причем уважаемых изданий, в частности Financial Times о том, что Еврокомиссия отказала Венгрии в согласовании контракта с Россией, что неправда. И сейчас уже правительство Венгрии требует опровержения от издания. Затем агентство Reuters заявило, что есть задержки с графиком сооружения в Турции.

В свою очередь, Минэнерго Турции предъявляет претензии и сообщает что это неправда. Но, к сожалению, мы уже к этому привыкли. С другой стороны, когда используются такие методы противодействия, это значит, что другие не работают. В некотором смысле это такой комплимент российской атомной отрасли. Потому что это означает, что конкурировать с нами по-честному не очень получается: наша продукция конкурентоспособна.

- Введение в отношении ряда крупнейших российских компаний отраслевых санкций и экономическая ситуация в России как-то отражается на переговорных процессах с вашими иностранными партнерами?

- Конечно, непросто проходят решения. Недавно в Иордании, перед подписанием межправительственного соглашения, были дебаты в парламенте, были противники этого соглашения.

Очевидно, что были попытки определенного внешнеполитического давления. Не всем из партнеров Иордании и окружающих ее стран нравится, что выбор был сделан в пользу России, «Росатома» для сооружения первой в стране АЭС. Но абсолютно правильно сказал Его Величество король Абдалла II — это исторический день, который задает новый этап в стратегическом сотрудничестве между нашими странами. Это еще раз подтверждает, что принимая такие долгосрочные решения, краткосрочные конъюнктурные вопросы отодвигаются.

Очевидно, что Турция, как страна НАТО, политически конечно испытывает большое давление при выборе России в качестве партнера для сооружения атомной станции. Очевидно, и даже демонстративно пытались оказывать давление на руководство Венгрии. Серьезное давление было на парламент Финляндии.

Тем не менее, в декабре прошлого года во время голосования российский проект был одобрен. И ни один наш проект на сегодняшний день не сорвался. В атомной отрасли очень важно доверие и предсказуемость, а это обеспечивается только опытом совместной работы и гарантированным выполнением своих обязательств. Гораздо более серьезные вопросы — это вопросы надежности технологий и преимуществом российской атомной отрасли является история.

Даже сам факт того, что мы в этом году празднуем 70-летие российской атомной отрасли, для наших партнеров — очень важная вещь, потому что проверка надежности атомных технологий требует достаточного количества времени.

- После подписания межправительственного соглашения, как будет дальше развиваться проект в Иордании?

- Сейчас у нас там полтора года подготовительного периода — это изыскания на площадке, ТЭО (технико-экономическое обоснование – прим. ТАСС), обоснование воздействия на окружающую среду (ОВОС), расчет экономики, вся финансовая модель. Потом 5 лет сооружения атомной станции и работать она будет от 60 до 80-100 лет. Потом лет 10 выводиться из эксплуатации.

Очень важными аргументами для наших партнеров является наша способность обеспечить комплексное сотрудничество. Об этом нам говорили сами руководители Иордании. Для них ведь решение о сооружении АЭС — это не только гарантия поставки электроэнергии, это переход на новый качественный технологический уровень. Потому что сюда включается подготовка специалистов.

Кстати, иорданские студенты и аспиранты уже начали обучение в российских вузах. Началась работа между Ростехнадзором и атомным надзором Иордании, идет повышение квалификации специалистов. Конечно же, технологический уклад в стране поднимается на новый уровень. И это крайне важно для тех, кто думает о будущем своей страны.

Россия сегодня практически единственная страна, способная выстроить такое комплексное стратегическое партнерство, потому что мы всем нашим партнерам – и в Венгрии, и в Индии, Бангладеш Турции, Финляндии, Вьетнаме, Белоруссии предлагаем не только сооружение АЭС, но и гарантии поставки топлива. Мы сегодня обладаем запасами и в России, и в других странах, которые могут обеспечить все наши атомные станции, строящиеся и проектируемые.

- Помимо ближневосточных стран, другими перспективными и важными рынками для России являются Индия и Китай. На сегодняшний момент как продвигается сотрудничество с этими странами?

- Несмотря на возникавшие сложности в Индии на территории штата Тамил Наду, которые приводили к задержке (правительство откладывало пуск блока), мы выполнили все свои обязательства и построили там самые современные энергоблоки, первый из них пущен после аварии на «Фукусиме» в соответствии с самыми современными требованиями безопасности. Именно поэтому у нас сегодня в Индии подписан контракт на два новых блока на этой же площадке и дорожная карта еще на 12 блоков. Китай сам уже способен строить атомные станции. Тем не менее, по опыту эксплуатации первых двух блоков Тяньваньской станции, мы приступили к сооружению 3 и 4 блока и сейчас на завершающей стадии находимся в согласовании документов на еще два блока на этой площадке.

- За счет чего, на ваш взгляд, России удается обходить конкурентов на международных тендерах по строительству АЭС?

Многие наши партнеры, в том числе и на Ближнем Востоке, уже в менее официальных разговорах говорили, что для них очень важным аргументом при принятии решений, кроме надежности и безопасности российских атомных технологий и коммерческой эффективности российских предложений, является еще и то, что мы всегда выполняли свои обязательства.

Вот очень многие внимательно следили, как мы сооружали первый атомный энергоблок «Бушер» в Иране. Понятно, что контракт был заключен в конце 90-х. Но такого не делал никто и никогда в мире, потому что мы достраивали брошенный 30 лет назад объект. Эту станцию начинали строить немецкие специалисты, и цены, которые были заложены в эти контракты, не соответствовали современным условиям. 

Кроме того, мы можем гарантировать нашим партнерам оказание содействия в обеспечении ядерно-радиационной безопасности, переработке отработанного топлива и радиоактивных отходов, а также совершенствовании соответствующего законодательства. То есть полный технологический цикл. И мы активно привлекаем местные компании-подрядчики для сооружения наших объектов. Набрав определенный опыт, они потом вместе с нами хотят идти в другие страны.

- Проект АЭС «Бушер» в Иране стал своего рода пропуском для современных российских атомных технологий на зарубежные рынки?

- Мы выполняли этот контракт, несмотря на попытки, довольно серьезного давления с самых разных сторон. И мы его выполнили так, как не делал никто и никогда. Знаете, политика политикой, но в мире профессионалов, техническом, инженерном мире, высочайшая квалификация людей дороже. Старейший инженерный журнал Америки Power Engenering в январе признал АЭС «Бушер» и первый блок АЭС «Куданкулам» в Индии «проектами года».

Понимаете, что значит в сегодняшней политической ситуации для американского журнала, отдать первое место проектам Росатома?! Тем не менее, они это сделали, потому что с технической точки зрения аналогов этим решениям нет. Для многих наших партнеров очень важно было еще и политическая воля. Обещали построить эту станцию и построили. Именно поэтому мы подписали с Ираном межправсоглашение еще на 8 блоков и контракт на 2-й и 3-й блоки АЭС «Бушер».

- Между Россией и Украиной сейчас достаточно сложные отношения, повлияло ли это в какой-то степени на сотрудничество в сфере атомной энергетики между нашими странами?

- Сегодня точно не самые простые отношения между Россией и Украиной. Может не все это знают, но ведь основная часть энергетики Украины – это атомные станции. За счет газа они вырабатывают очень небольшую часть своей электроэнергии. Зимой до 60% электроэнергии Украины обеспечивались работой АЭС. Так вот практически все топливо для этих АЭС поставляют предприятия Росатома. И мы ни разу, ни на день не сорвали выполнения своих обязательств. И это тоже, в общем, вопрос репутации и доверия, который, в такой стратегической отрасли как атомная, является принципиально важным.

- «Росатом» в последние годы активно выходит на новые рынки ядерного топлива, в том числе для реакторов западного производства. Какие перспективы в этом направлении, за счет которых можно обойти конкурентов, имеющих многолетний опыт в этих технологиях?

- Мы с удовольствием идем на тендеры и считаем, что лучший способ работы на рынке — доказать поставщикам и потребителям, что наше предложение конкурентоспособно. Поэтому, мы открыто пошли на рынки топлива для европейских, западных реакторов. Тут есть отличия. У нас кардинально отличается топливо, и по конструкции, и по форме. Почему используется такой термин, как ТВС-квадрат? Это топливо западного дизайна имеет квадратное сечение, у него другая конструкция.

Мы не стали торопиться, потому что считаем, что безопасность превыше всего и репутация здесь тоже превыше всего. Мы потратили большое количество времени на то, чтобы отработать технологию топлива западного дизайна. Только так и правильно создавать новую продукцию в атомной отрасли, чтобы не возникали проблемы, какие были в Чехии и на Украине, когда на российские реакторы пытались без должной проработки поставить топливо другого поставщика.

На протяжении почти 20 лет совместно с французской компанией Areva, поставляли топливо и его элементы для АЭС Нидерландов, Германии, Швеции, Швейцарии, Великобритании. Параллельно мы разрабатывали собственную конструкцию топлива для западных реакторов и вот в 2014 году начали первые загрузки. Но торопиться не будем, для нас главное репутация. Мы тоже понимаем, что находимся в политически непростой среде. Нам даже мелкую оплошность никто не простит.

- Уже была пробная загрузка?

- Мы начали загрузку топлива в реакторы западной конструкции, и сейчас идёт соответствующее тестирование работы топлива. Это интересно для нас, потому что рынок топлива западного дизайна он большой, он измеряется десятками миллиардов долларов. С радостью приходим на этот рынок.

Речь идет только об атомных станциях или российские топливные технологии могут быть использованы и в научно-исследовательских целях?

Мы освоили и топливо для исследовательских реакторов (так называемые «пластинчатые» твэлы). В прошлом году подписали контракт на поставку этого топлива для высокопоточного исследовательского реактора в Нидерландах. Очевидно, что выбор нашими коллегами в Голландии был сделан не по политическим соображениям. Они выбрали нас как поставщика топлива, потому что мы доказали работоспособность, надежность этого топлива и его экономическую эффективность.

_{Источник: http://politikus.ru/industry/48387-s-rosatomom-trudno-konkurirovat-po-chestnomu.html}