При упоминании о князе Григории Потемкине, сразу же, на ум, из коллективного бессознательного нашего народа, приходят, так называемые, «потемкинские деревни» — довольно любопытное, емкое и образное выражение, что в свою очередь может дажевызывать неприятное появление слова «показуха». Также, сразу же вспоминается, что Потемкин имел довольно близкие и доверительные отношения с императрицей Екатериной II (возможно, даже, в виде морганатического брака). Вот, пожалуй, и все, что может ассоциироваться с этим именем в первые мгновения кратких и вольных размышлений. Однако, эти совершенно несправедливые и устоявшиеся штампы крайне мешают оценить вклад этого выдающегося политического деятеля во славу России. Именно ему, его стараниями, в том числе, и стараниями Александра Суворова, Крым и был присоединен к России в 1783 году. Чтобы выявить зыбкую истину роли имени Потемкина в этом знаменательном событии в истории России следует окунуться в контекст политических событий того времени…

Побудило же меня написать этот пост посещение (репортаж) V Суворовских чтений 21 марта 1015 года и выступление на нем историка и писателя Вячеслава Сергеевича Лопатина о роли Потемкина и Суворова в присоединении Крымского ханства к России в 1783 году. Затейливая, интригующая история о присоединении Крыма меня просто заворожила и, я решил для себя, до конца разобраться, как же было дело. Моих фото в этом посте, по понятным причинам, не будет, но будет как визуальная так и текстовая информация, которая, надеюсь, окажется интересной.

Русско-турецкая война 1768–1774 годов закончилась подписанием Кючук-Кайнарджийского мирного договора. Рост военного могущества России и необходимость для страны выхода в Чёрное море настойчиво побуждали Екатерину II к присоединению Крыма. Осуществление этой акции отодвигало бы русско-турецкую границу от побережья, что существенно изменяло соотношение сил России и Турции, а также создавало более благоприятные условия для черноморской торговли и освоения Северного Причерноморья.

02.

С 1474 по 1778 год Крымское ханство находилось в вассальной зависимости от Порты (принятое в истории дипломатии и международных отношений наименование правительства — канцелярии великого визиря и дивана Османской империи). Ни один крымский хан не мог вступить на престол без согласия турецкого султана. Турция смотрела на Крым как на свою колонию и удобный плацдарм для нападения на Россию. Ни один корабль без разрешения Порты не мог подойти к берегам полуострова.
03.

Экономика ханства носила в то время однобокий и экстенсивный характер. Крым, некогда оживлённо торговавший со странами Средиземноморья, превратился в глухую турецкую провинцию. Чем сильнее слабело ханство, тем менее успешны были усилия Турции использовать крымских татар для борьбы с Россией. Во время последнего крупного набега на русские и украинские земли в 1769 году татары были наголову разбиты генерал-аншефом Петром Румянцевым при реке Ларге, а через две недели была одержана еще более крупная и серьезная победа на реке Кагул…
04.

В конце концов Турция, ослабленная многочисленными войнами, была вынуждена признать по Кючук-Кайнарджийскому (местечко в современной Болгарии) мирному договору (1774 г.) независимость Крымского ханства, в результате которого Россия получила выход к Черному и Азовскому морям. Однако заключение этого договора, вовсе не означало согласия Турции с этим обстоятельством. Турецкий султан, сохранивший религиозную власть верховного халифа, а с ней и право утверждать крымских ханов, имел рычаги влияния на дела своего бывшего вассала. Порта постоянно провоцировала междоусобицы на полуострове.

Для закрепления новых границ было необходимо строить новые города, крепости, порты с гаванями, новые верфи для зарождающегося Черноморского флота России…

В 1775 году в нарушение Кючук-Кайнарджийских договоренностей турецкий ставленник Девлет-Гирей высадился с султанским десантом на крымском берегу. У России появились основания направить на полуостров свои войска. В 1776 году туда вошла армия под командованием А.А. Прозоровского. Девлет-Гирей со своим отрядом был разбит и бежал. На Крымский престол с русской помощью вступил Шагин-Гирей.

05.

Политические амбиции Шагин-Гирея, в то же самое время исключали добровольную уступку ханства. Достаточно вспомнить, в какой ярости был хан, когда во имя того, чтобы подтолкнуть его к переходу под юрисдикцию России, Екатерина II в 1778 году распорядилась вывести из Крыма христиан. В руках православных греков, армян и грузин были сосредоточены ремёсла и торговля на полуострове, поэтому шаг, предпринятый Россией, попросту подорвал экономику ханства. Кроме того, Потемкин, осознавая неизбежность присоединения Крыма к России и, что политическая ситуация в Крыму еще не остыла, хотел вывести христиан из-под возможного удара в случае вооруженных столкновений. Только после того, как единоверцы оказались в безопасности, российские поверенные начали понуждать Шагин-Гирею отречься от ханской власти, но хан «упирался». Не увенчались успехом и другие попытки склонить хана к добровольному присоединению полуострова к России. В 1782 году Екатерина II прислала Шагин-Гирею 12 тыс. рублей на содержание и добилась взамен разрешения на зимовку русского флота в Ахтиярской бухте. Вслед за тем русский представитель в Бахчисарае князь П.П. Веселицкий потребовал и вовсе отдать эту гавань России, а Потёмкин посоветовал хану добровольно уступить Крым. Тогда Шагин-Гирей, поняв, что это подкуп, отказался от присланных императрицей денег.

Хан был напуган происшедшими событиями. Потемкин передает ему личное послание императрицы, которая расценивает восстание подданных хана как незаконный бунт и сообщает о решении ввести русские войска в Крым для восстановления власти Шагин-Гирея на престоле, рискуя при этом пойти на прямой вооруженный конфликт с Портой. 27 сентября генерал-поручику графу Де Бальмену приказано вступить в Крым. Русские войска, преодолев незначительное сопротивление, вступают в Крым. Мятежники бегут. Многие из них, узнав о прибытии Шагин-Гирея, спешат примкнуть к «законному хану».
07.

В очередной раз хану пришло спасение в виде русских штыков. Своих пленённых мятежных братьев он решил казнить. Со стороны Шагин-Гирея в качестве платы за русскую помощь в подавлении мятежа ранее России была предложена вновь Ахтиярская гавань. С точки зрения Потёмкина эта частичная уступка России была ни к чему, «ибо сие наделает больше подозрения, чем пользы». Он был настроен вести речь только обо всём Крыме. К тому же ему становится известно о тайной переписке хана с турецкими военачальниками.

Потемкин также сообщает графу Де Бальмену, что «…Господин Генерал-поручик и Кавалер Суворов отправился в командование корпуса к Кубани собранного» и поручает установить прочную связь между обоими корпусами…». Очевидно, что где-то между 15 и 27 сентября 1782 года Суворов побывал у Потемкина и получил от него наставления. Назначение на Кубань твердого и решительного начальника, хорошо знающего обычаи местных народов и театр военных действий, держится в строгом секрете.

Екатерина II принимает решение о том, что «…сохранять Шагин-Гирея на ханстве не составляет для государства такого интереса, для которого Россия обязана находиться всегда в войне или по крайней мере в распре с Турцией…».

По оценкам Якова Булгакова (чрезвычайного посланника России в Константинополе), правящие круги Порты колеблются, но на войну решиться не могут по нехватке денег, слабости правительства и другим причинам, среди которых не последнее место занимает решительная поддержка России Австрией…

В конце октября 1782 г. Потемкин возвращается в Петербург. В дороге, занимавшей при самой быстрой езде две недели, Потемкин обдумывает свой меморандум о необходимости присоединения Крыма к России.
08.

Потемкин пишет императрице: «Всемилостивейшая Государыня! Неограниченное мое усердие к Вам заставляет меня говорить: презирайте зависть, которая Вам препятствовать не в силах. Вы обязаны возвысить славу России… Поверьте, что Вы сим приобретением бессмертную славу получите и такую, какой ни один Государь в России еще не имел. Сия слава проложит дорогу еще к другой и большей славе: с Крымом достанется и господство в Черном море, от Вас зависеть будет запирать ход Туркам и кормить их или морить с голоду…».
09.

В начале апреля 1783 года Шагин-Гирей был вынужден принять добровольное отречение. Потёмкин, получив известие об этом, предложил «объявить поводом сложение ханом его достоинства» для обоснования присоединения Крыма, поскольку Россия «не может в другой раз испытывать, каков будет новый хан, претерпя убытки и при таком, который Порте не больше предан был как к России…».
10.

Решающие события происходят в 1783 г. На плечи Потемкина ложится разработка стратегических планов обороны границы на случай войны с Турцией из-за Крыма. Документы показывают, как вырос за эти неполные десять лет соратник Румянцева, которого фельдмаршал горячо рекомендовал императрице в 1773 г. В планах, представленных Потемкиным, главное внимание уделено югу. Там собраны значительные силы. Сосредоточенные на Украине корпуса генерал-аншефов И. П. Салтыкова и Н. В. Репнина подчинены фельдмаршалу П. А. Румянцеву. Крымский, Кубанский и Кавказский корпуса генерал-поручиков А. Б, Де Бальмена, А. В. Суворова и П. С. Потемкина действуют по указаниям новороссийского, астраханского и саратовского генерал-губернатора Г. А. Потемкина. Ему же подчинено и Донское казачье войско, как командующему легкой и иррегулярной конницей. Не забыт и север, где шведский король Густав III проводит военные демонстрации. Глубоко продуманы предложения о действиях флота как на Балтике, так и в Эгейском море.
12.

Суворов же лично привел к присяге мурз и беев двух орд ногайцев под Ейском, устроив праздники и увеселения в духе их народных традиций. Через пять-шесть дней под Копылом на Кубани пристав при ногайских ордах подполковник И. Ф. Лешкевич привел к присяге главных мурз и беев самой большой — Едичкульской орды, состоявшей из четырех поколений общей численностью более тридцати тысяч казанов (семей).

Успешно прошло принесение присяги и в верховьях Кубани, где командовал Павел Потемкин. «Матушка Государыня,- пишет 16 июля Григорий Потемкин из Крыма.- Я прошу милости Генералитету, подо мною служащему: Суворову — Владимирский крест и Павлу Потемкину. Графу Бальмену — Александровский. Не оставьте и Лошкарева, он, ей Богу, усердный человек, и очень много я ею мучил…» Как раз С. Л. Лошкарев, назначенный резидентом при хане, добился-таки отъезда Шагин-Гирея из Крыма. С чувством выполненного долга Григорий Потемкин восторженно пишет о плодородии местных земель и прекрасном урожае. Он просит о льготах крымским жителям, советует императрице ассигновать средства на содержание мечетей, школ и фонтанов, «дабы угодить магометанам»…
13.

Суворов, предложивший Потемкину переселить ногайцев в приволжские и уральские степи, на места их древних кочевий, руководил этой грандиозной операцией. Целью переселения было оторвать ногайцев от турецкого влияния и обезопасить от ногайских набегов земли войска Донского. Да и сам Крым не мог считаться в безопасности от конных масс кочевников-ногайцев, насчитывавших до 100 тысяч казанов (семей). Не случайно, что и Шагин-Гирей, и свергнувший его Батыр-Гирей опирались на всегда готовых к смутам ногайских мурз и беев, составлявших главную военную силу ханства. Помнила набеги ногайцев и Русь.

Важным форпостом стал Дон, принимавший на себя первые удары кочевников. Когда же ногайцы устанавливали дружеские отношения с северным соседом, они сами подвергались набегам горских племен, умело направляемых турецкой агентурой. Будучи не в силах предотвратить присоединение ханства к России, Порта распространяла слухи о разделе ханства. Крым отходил к России, а турки якобы получали Прикубанье и Тамань. Однако неготовность Порты к войне оказалась столь очевидной, что Потемкин в конце июля послал приказ отложить переселение на будущий год. Но Суворов торопил события. Может быть, он хотел завершить переселение и сделать ненужным поход за Кубань против ногайцев и горцев, враждовавших с Россией. На этом походе давно настаивали донские атаманы.

Суворов знал, что не все ногайцы одобряют переселение. Незадолго до начала перекочевки был раскрыт заговор влиятельного джамбулуцкого владетеля Тав-Султана, давнего врага России. Тав-Султан был арестован и содержался под присмотром неподалеку от Ейского укрепления. Именно среди предводителей джамбулуков и созрел заговор, разразившийся 30 и 31 июля мятежом. Восставшие внезапно напали на отряды охранения и перебили их большую часть. Уйти удалось лишь казакам. В междоусобной схватке пострадали и мирные ногайцы, многие предводители которых погибли, а видный предводитель джамбулуков, старинный приятель Суворова Муса-бей (один из инициаторов перекочевки) был тяжело ранен. Поднялись все орды. Ногайцы поворачивали на юг, прорывались через Ею, устремляясь к Кубани. 31 июля корволант («летучий» конный корпус), которым командовал подполковник Лешкевич, отбил нападение крупных сил ногайцев. 1 августа другая многочисленная толпа ногайцев пыталась прорваться через брод в урочище Ураи-Улгасы (Урай Илгасы), который прикрывала рота Бутырского полка с орудиями. Силы были неравны. 7000-10000 ногайцев атаковали редут в пешем строю под предводительством Канакая-мурзы. Бутырцы продержались до подхода своего полка и драгун-владимирцев, разгромивших нападавших.

Генерал-поручик Суворов тяжело переживал неудачу с переселением. Он рассылал увещевательные письма старым знакомым среди ногайских мурз и беев. «Прочие,… пред сим ушедшие, поворотились назад»,- доносит он Потемкину 12 августа 1783 г. И все же переселение пришлось приостановить. Значительные силы ногайцев ушли за Кубань. К ним присоединился Тав-султан, освобожденный восставшими. Верные присяге ногайцы перекочевывали под защиту русских военных постов. Брошенные в степи после боев тысячи женщин, детей и пленных по приказанию Суворова размещались на Дону и были спасены от гибели.
14.

В разгар мятежа выяснилась роль Шагин-Гирея в волнениях на Кубани. Бывший хан, обманув бдительность русских приставов, вместо Херсона, где его ждал Потемкин, перебрался на Тамань и оттуда рассылал ногайцам письма, в которых давал понять своим бывшим подданным, что он еще не окончательно отказался от власти. «Сколько мое сведение достигнуть могло, — рапортовал Потемкину Суворов,- нет ни одного из ногаев, кто бы хану усердствовал, и ежели кто усердствует, то по страху от него. Он более нелюбим, и все меры я принял в осторожность от него. Токмо рассеются орды паки по степи, и внимание будет нечто тяжелее, доколе Его Светлость здешние страны оставит».

О степени напряженности обстановки дает представление рейд Тав-султана, прорвавшегося с большим конным отрядом из-за Кубани к Ейскому укреплению, находившемуся в глубоком тылу русских войск. Лишь неделю назад Суворов ушел из Ейского укрепления к Копылу, оставив за стенами крепости жену и маленькую дочь. Три дня гарнизон мужественно отбивал ожесточенные атаки ногайцев, Судьба одного из главных опорных пунктов Кубанского корпуса висела на волоске, и, если бы не казачьи полки, прискакавшие 25 августа, Тав-султан мог захватить крепость и расправиться со всеми находившимися в ней.
15.

Прибыв в Копыл, Суворов столкнулся с ужасающим санитарным состоянием находившихся там войск. Смерть косила солдат Воронежского пехотного полка, еще в июле занявшего копыльский ретраншемент (оборонительное сооружение). Суворов не скрыл от Потемкина причин бедствия и назвал виновников — генерал-майора Ф. П. Филисова и командира воронежцев полковника Никифора Рахманова. Во время марша суворовских войск к Кубани генерал-поручик получил с гонцом эстафету. В личном письме Потемкин поздравлял Суворова с высокой наградой — орденом Св. Владимира 1-й степени. Девиз недавно учрежденного ордена гласил — «Польза, честь и слава».

Ровно месяц провел Суворов в Копыльском укреплении, готовя войска к походу. Лазутчики добывали сведения о местах кочевий мятежных ногайцев, о военных приготовлениях турок, усиливавших гарнизон крепости Суджук-Кале. От турок тянулись нити к предводителям ногайских орд. Чтобы застать мятежников врасплох, не дать им уйти в горы, Суворов, чей военный талант знали и уважали на Кубани не только друзья, но и враги, распустил слух о том, что он якобы отбыл в Полтаву «для войны с немцами» и что войска его готовятся к походу на Дон, на зимние квартиры. А войска, между тем скрытно, ночами передвигались к устью Лабы, где их поджидали донские казаки.

В ночь на 1 октября началась переправа через Кубань. Пехота переправлялась вброд, конница и казаки вплавь. По дну реки перевезли пушки. Разведка и квартирмейстерская служба были на высоте. Каждый знал свой маршрут, свое место в общем порядке. Ногайцы, стоявшие огромным лагерем в урочище Керменчик на правом берегу Лабы, ничего не подозревали и были застигнуты врасплох. Бой превратился в побоище. Особенно беспощадно рубились донцы. Из окружения удалось прорваться лишь Тав-султану с небольшими силами. Но вскоре он был настигнут отрядом генерал-майора М. Н. Леонтьева из Кавказского корпуса и разбит наголову. Дерзкий и талантливый предводитель мятежных ногайцев погиб. Среди убитых при Керменчике мурз — всего двадцать один человек — был цвет ногайской конницы, переставшей существовать как грозная военная сила. В Прикубанье наступило затишье…
16.

Войска возвращались на зимние квартиры — на Дон и в Воронежскую губернию. Теснимые горскими народами ногайцы уходили все дальше в турецкие владения на Кавказе. Значительная их часть возвратилась под защиту русских укреплений…

После присоединения Крыма к России Суворов и другие военноначальники были заняты разработкой вопроса об укреплениях южных границ. Все проекты укрепления границы с Турцией передавались лично Г. А. Потемкину, который придавал особое значение придавал Севастопольской крепости. В начале 1793 года Суворов прибыл в свою штаб-квартиру в Херсоне, а затем лично посетил Севастополь и проверил состояние укреплений крепости. При нем было построено 8 новых береговых батарей. Суворов лично руководил их постройкой…

В 1787 году было предпринято знаменитое путешествие Екатерины II в Крым, которое обратилось в торжество Потёмкина. Созданная по приказу князя Амазонская рота (для сопровождения императрицы в Крыму, состоявшая как бы из мифологических женщин-воительниц ) доставила немалое удовольствие императрице.
17.

Херсон, со своей крепостью, удивил даже иностранцев, а вид Севастопольского рейда с эскадрой в 15 больших и 20 мелких судов был самым эффектным зрелищем всего путешествия. При прощании с императрицей в Харькове князь Потёмкин получил почётное прозвание Таврического.
18.

Многие считают, что во время этого путешествия Потёмкин, не добившийся особых успехов на административном поприще, решил представить себя в наилучшем свете и инсценировал результаты своей деятельности – показывая императрице т. н. «потёмкинские деревни». Ленинградский учёный А. М. Панченко доказал, что это миф. Но миф особого рода. Дело в том, что тогда было принято пышно декорировать все придворные мероприятия. Но украшения были настолько роскошными, что породили даже сомнение в реальности существующего. И это могло быть не только прихотью Потёмкина — ведь Екатерину сопровождал австрийский император Иосиф II. Так, что «потемкинские деревни» стали с чьей-то легкой руки просто крылатым словом, отражающим умопомрачительную роскошь, в которой пребывал князь Потемкин и которая очевидно раздражала его завистников.

Колонизаторская деятельность Потёмкина подвергалась многим нареканиям. Несмотря на громадные затраты, она не достигла и отдалённого подобия того, что Потёмкин рисовал в своих письмах императрице. Тем не менее, беспристрастные свидетели вроде Кирилла Разумовского, в 1782 посетившего Новороссию, не могли не удивляться достигнутому. Херсон, заложенный в 1778 году, являлся в это время уже значительным городом, Екатеринослав был описан как «лепоустроенный». На месте прежней пустыни, служившей путём для набегов крымцев, через каждые 20 — 30 вёрст находились деревни. Мысль об университете, консерватории и десятках фабрик в Екатеринославе так и осталась неосуществлённой. Не удалось Потёмкину и сразу создать нечто значительное из Николаева.

Из огромного числа деловых бумаг и писем потёмкинской канцелярии, которой ведал Василий Степанович Попов (его «правая рука»), видно, как многогранна была его деятельность по управлению южной Россией. Но, вместе с тем, во всем чувствуется лихорадочная поспешность, самообольщение, хвастовство и стремление к чрезмерно трудным целям. Приглашение христианских колонистов для разбавления татарского населения полуострова, закладка городов, разведение лесов и виноградников, поощрение шелководства, учреждение школ, фабрик, типографий, корабельных верфей — всё это предпринималось чрезвычайно размашисто, в больших размерах, причем Потёмкин не щадил ни денег, ни труда, ни людей, ни себя. Многое было начато и брошено, другое с самого начала оставалось на бумаге, осуществилась лишь самая незначительная часть его смелых проектов.

5 (16) октября 1791 года, направляясь из Ясс в Николаев, Потёмкин умер от перемежающейся лихорадки неподалёку от молдавского села Рэдений Веки. «Вот и всё, — сказал он, — некуда ехать, я умираю! Выньте меня из коляски: я хочу умереть на поле!»…

Прах Потёмкина был забальзамирован и захоронен в соборе Св. Екатерины в Херсонской крепости. Одетый в парадный генерал-фельдмаршальский мундир, светлейший князь был уложен в двойной гроб: дубовый и свинцовый. В изголовье князя положили миниатюрный портрет Екатерины ІІ, весь усыпанный бриллиантами…
19.

Примечательна реакция императрицы на смерть князя. Ее горе было очень велико: по свидетельству французского уполномоченного Жене, «…при этом известии она лишилась чувств, кровь бросилась ей в голову, и ей принуждены были открыть жилу…». «Кем заменить такого человека? — повторяла она своему секретарю Храповицкому. — Я и все мы теперь как улитки, которые боятся высунуть голову из скорлупы». Она писала Гримму: «Вчера меня ударило, как обухом по голове… Мой ученик, мой друг, можно сказать, идол, князь Потемкин Таврический скончался… О, Боже мой! Вот теперь я истинно сама себе помощница. Снова мне надо дрессировать себе людей!…».

_{Источник: http://matveychev-oleg.livejournal.com/2111349.html}