Истерия по теме «русских шпионов» — это излюбленное средство американских властей напомнить рядовым гражданам о «коммунистической угрозе». Арестованному сотруднику американского представительства «Внешэкономбанка» Евгению Бурякову грозит 15 лет лишения свободы. Прокурор Южного округа Нью-Йорка даже сделал громкое заявление: «Спустя более двух десятилетий после окончания холодной войны русские шпионы продолжают работать под прикрытием в нашей стране». Выделение десятков миллиардов долларов на работу иностранной агентуры в нашей стране — это «налаживание отношений», «перезагрузка». А обвинить раз в пару лет пару-тройку человек— это уже новая «холодная война».

Виктор Бут был одним из первых русских людей, которого в нарушении всех международных норм своевольно арестовали США. Недавно Виктор дал интервью одной из российских газет прямо из американской тюрьмы.

«Россиянин Виктор Бут, отбывающий наказание в США по надуманному обвинению, рассказал в эксклюзивном интервью «Смене», что его поддерживает в тюрьме и как на нем отразилась антироссийская истерия на Западе

Российский предприниматель Виктор Бут был арестован в Бангкоке в 2008 году, а в 2010-м — экстрадирован в США. Тогда его имя узнал весь мир: американская пропагандистская машина сделала Бута символом русской мафии и даже приклеила ярлык «торговца смертью». А Голливуд в срочном порядке слепил про него фильм «Оружейный барон» с Николасом Кейджем в главной роли. Сам Виктор Анатольевич, осужденный в 2012 году на 25 лет тюрьмы, даже за решеткой оказался морально не сломлен, продолжает отстаивать свою невиновность, верит в Россию и ее будущее. И еще верит, что рано или поздно вернется на родину. «Смене» удалось взять у Виктора Бута интервью: через жену мы передали ему в письменном виде свои вопросы, а через некоторое время дождались ответов. Они были написаны от руки.

Жизнь как чудо
— Виктор Анатольевич, изменила ли вас тюрьма и долгое пребывание в неволе?
— Честно, даже не думал об этом. Видимо, да, конечно, изменила. Но ведь мы сами тоже всегда изменяемся, ничто не стоит на месте, жизнь движется, как река… Каждый день всегда приносит новое, даже в полной изоляции, главное — иметь терпение это видеть. Неволя, она на то и неволя, чтобы понять, что такое свобода. Но главное — никакая тюрьма не сможет отобрать духовную свободу, если только ты сам не станешь тюремщиком и не будешь держать себя в тюрьме духовной. Можно быть на свободе, но в то же время в «тюремном заключении», когда каждый день каторга, все надоело и нет надежды. А можно и в тюрьме, в самых трудных условиях, оставаться свободным духом, быть свободным в сердце. Не случайно мудрецы издревле говорили: «Рай и ад — это не география, это психология». Да, есть обстоятельства внешние, которые мы не в силах изменить. Но все внутреннее зависит только от нашего выбора. Тогда выражение «И это пройдет» приобретает настоящий смысл.
— Часто ли вы задаете себе вопрос, почему это случилось именно с вами?
— Нет, не задаю. С нами случается то, что случается. Такова жизнь. Она полна опасностей, трудностей. Безопасность и гарантии нам дает только смерть. Жизнь всегда непредсказуема: есть опасность попасть в аварию на дороге, быть в том самолете, пароходе или вагоне, которые взорвутся, или просто зайти не в тот троллейбус… Но это и делает нас живыми: осознание того, что это может быть наш последний вздох. И если это понимать, то приходит осо­знание, что опасности делают жизнь великим чудом, и мы должны жить, празднуя это чудо, несмотря ни на что.

«Везде есть нормальные люди»
— Насколько тяжелы условия вашего пребывания в тюрьме?
— Американская тюрьма — это «тюремно-промышленный комплекс». В федеральных тюрьмах содержится около 300 тысяч зэков, в тюрьмах штатов — около 2,2 миллиона зэков… Все заточено на прибыль: есть куча частных тюрем — идет такая большая игра по виртуозному разворовыванию средств… Все эти адвокаты, суды, маршалы тюрем, профсоюзы тюремщиков (кстати, очень влиятельные на выборах!)… Эта система, как ГУЛАГ, работает по плану: сколько посадить, все по разнарядке. Все это переводится в тюремные «бонды» и сразу перепродается. Весь Уолл-стрит их принимает и перепродает. Эта система — часть, причем неотъемлемая, экономики США. Проведите поиск в Интернете и почитайте сами — узнаете много интересного о prison bond. А налогоплательщикам пропаганда подает это как «борьбу с преступностью». Но вернемся к вашему вопросу. Психологически усло­вия трудные: здесь полно стукачей. В США традиционен культ стукачества. После суда к вам может подойти некий зэк, начать говорить про то, как все продажно, все козлы, и предложит помощь в наведении «справедливости»: заказать судью или прокурора. И сразу — «бам-бам», он с записывающим устройством, вам новое пожизненное за заговор с целью убийства судей. А ему скостят несколько лет, ФБР и прочим — награды и премии. И это все на промышленной основе — конвейер… И это стукачество использует технологии — есть спецпрограмма для жалоб. Жаловаться можно по любому поводу: типа, почему Пупкину дали два банана, а мне один! С таким бюджетом можно играть в эти игры, только это не решает проблем… Еще в тюрьмах содержится куча народа, который должен быть в психбольнице. Но США решили на этом экономить: психов держат в тюрьмах!
— Страдаете ли вы от недостатка общения и каков он сегодня, ваш круг общения в тюрьме?
— «Единственная роскошь — роскошь человеческого общения», — писал Экзюпери. Это, конечно, очень важно. Его всегда не хватает. Тем не менее везде есть нормальные люди. Лично я общаюсь с американскими политзаключенными, египтянами, с иранцем и палестинцем. С местным криминалом, который в основном черный, общения не получается, кроме просто соседского.

«Против России идет война»
— Что вас больше всего поддерживает в тюрьме?
— Любовь родных и близких. Письма одноклассников, учительницы и просто незнакомых людей. Русские книги и газеты, русские песни…
— А за новостями следите? Из каких источников их получаете? К Интернету ведь у вас доступа нет…
— Читаю «Российскую газету», «Коммерсант. Деньги» и «Коммерсант. Власть», «Огонек». На них меня подписало российское посольство. Меня волнуют все события, которые происходят в России и мире. Я считаю, что против нашей страны идет война без объявления войны. Американские телеканалы не смотрю принципиально. Что толку смотреть CNN или NBC? У них все выпуски в одно и то же время, та же последовательность новос­тей, только разные лица читают новости. Даже новости BBC в Америке выходят неоригинальными — делается специальный американский вариант, будто для каких-то дебилов.
— Антироссийская истерия вас не затронула?
— Нет, истерии у нас нет. Истерия только в СМИ. Я в тюрьме единственный русский, а в целом здесь интернационал. Многие американские заключенные, особенно политические, хорошо понимают суть происходящего вокруг России. Путин у очень многих людей пользуется большим уважением — его уважают больше, чем любого другого лидера. А то, что говорят по американским телеканалам, не важно — просто так работает пропагандистская машина. CNN теряет рейтинги — его уже давно никто не смотрит, кроме домов престарелых. Народ в США просыпается и начинает осознавать, что в стране происходит. Раскачивая других, США рискуют получить у себя такую бурю, что начнется внутренняя гражданская война, причем довольно быстро. Народ в Америке вооружен, противоречий много. И попытки поджечь это все очень опасны.
— У вас прямо политический клуб сформировался!
— Да, здесь много местных активистов. Порой интересные обсуждения получаются. Есть с кем поговорить о происходящем. У всех своя информация, свои идеи и взгляд на происходящее. Мы читаем, обдумываем, а потом сравниваем, что получилось.

«Россия пытается помочь мне»
— Часто ли вы думаете о том, что, возможно, в тюрьме придется провести весь этот срок — 25 лет? Насколько он ужасен для вас?
— Не думаю об этом… Просто верю. Это не навечно. Будущее всегда в будущем, за горизонтом. Зачем по этому поводу беспокоиться? Пусть все внимание будет приковано к тому, что есть. «Есть только миг, за него и держись, есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется жизнь…» Помните эту песню? Для меня это мой гимн…
— Считаете ли вы, что Россия вас бросила в беде и не оказала необходимой помощи?
— Нет, не считаю. Мое дело — это лишь начало той длинной цепочки, которую мы сейчас ясно видим: война против нас, против русского мира, против России. Осталось немного свободных стран в мире: Россия, Китай, Иран, КНДР, Куба. Если падет Россия, то «глобалисты» («мировая закулиса», «банкстеры», «билдербергская группа») не только поработят все человечество, но и уничтожат 99 процентов, оставив себе лишь прислугу. Эта «элита» пытается нас отравить, генно модифицировать еду, создать жуткие вирусы, а главное — обмануть через СМИ… Надо это понимать, надо это изучать, готовиться и бороться с этим… При всех имеющихся проблемах, при всех кризисах, руководство страны пытается помочь мне. Думаете, будет правильно, если Россия начнет воровать американцев, которые, как и я, не виноваты ни в чем, и стряпать им дела, чтобы потом обменять их на Ярошенко, Селезнева и Бута? Нет. Мы не должны уподобляться этой нечисти и действовать как они.
— Что бы вы при встрече сказали Владимиру Путину?
— Большое спасибо за все, что делается. И спросил бы, чем я могу помочь ему и России. Только это.
— Если экстрадиция в Россию все-таки случится, не страшат ли вас российские тюрьмы и колонии?
— Вопрос из разряда «если». Вероятность близка к нулю, а в российскую тюрьму нужно еще суметь попасть.
— Чувствуете ли вы поддержку россиян и какого участия в своей судьбе хотели бы от простых людей?
— Да, чувствую. Низкий поклон всем, кому я небезразличен и кто помогает чем может.»

_{Источник: http://dbelyaev.ru/viktor-bout-the-american-prison-its-not-forever-18770.html}