Минувший год прошел под знаком антироссийских санкций, связанных с ними наших финансовых проблем и потерь, призыва властей экономить бюджетные средства. Между тем, по сведениям председателя Счетной палаты Татьяны Голиковой, неэффективно израсходовано 344 миллиарда рублей. Цифра, полагает она, не окончательная. А вот еще факт, не менее впечатляющий: общая сумма взяток превышает годовой бюджет страны.

Когда воруют столько, сколько планирует потратить казна, говорить о развитии сложно. Понятно: это не лучшим образом влияет на состояние государства, его нравственные устои.

«Старайтесь, чтобы сверху все было честно, снизу будет все честно само собой», — напутствовал соратников один из великих правителей. Похоже, совет его остается неуслышанным. На нас обрушивается поток информации о кражах во властных структурах. О том, как чиновники «прозябают» за наш счет на заграничных виллах, в роскошных квартирах, набитых ворованным добром.

Из таких сведений, эпизодов-«лоскутов» либеральным умельцам несложно сшить одеяло народного недовольства. И Кремль оценил настроение «низов».
Президент в своем послании Федеральному Собранию призвал усилить правовую защиту государства, общества, чтобы закрыть все каналы потерь, «купировать коррупционную составляющую».

Государственная Дума под занавес 2014-го одобрила поправки главы государства в законы о контроле за доходами. Расширен круг лиц, которым запрещено хранить валюту, иные ценности в зарубежных банках. Чиновникам федерального и регионального уровня теперь придется указывать источники средств, если цена приобретенной собственности превышает их доход за три предшествующих года. Декларации будут проверять правоохранительные органы. Нарушителей ждут штрафы, исправительные работы.

Помимо «кнута», обещан и «пряник». Президент предложил амнистию капиталов при возвращении их в Россию. Ведь отток приобрел характер национального бедствия: от восьмидесяти до ста и более миллиардов долларов ежегодно. За последние двадцать лет утекло не менее двух триллионов «зеленых». Происхождение таких денег разное, признал Владимир Путин. По–разному они заработаны, получены, но нужно окончательно перевернуть «офшорную» страницу в нашей истории. Действующий антикоррупционный закон вводит ограничения лишь для малого круга лиц, в который входят высшее руководство страны, а также назначенные президентом, правительством или генпрокурором чиновники. Предлагаемые изменения значительно расширяют список. Теперь в него войдут госслужащие всех уровней федеральной и региональной власти, госкорпораций. Предусмотрен запрет на владение счетами и хранение ценностей в иностранных банках для всех чиновников, участвующих в подготовке решений, например, касающихся суверенитета или безопасности страны.

В ходе второго, решающего чтения, было принято еще несколько существенных поправок. Например, внесен пункт о запрете депутатам Государственной Думы, членам Совета Федерации, гражданским и муниципальным служащим управлять хозяйствующими субъектами. Словом, закон достраивает существующую систему противодействия коррупции. Причем упор — на профилактику, предупреждение в ключевом звене, системе государственной службы. Можно сказать, с принятием этого документа законодательная база противодействия коррупции в основном сформирована. Остается успешно применять ее на практике.

Но как многое надо сделать, чтобы очередные «акты устрашения» не остались лишь на бумаге, чтобы реально укрепить финансово–кредитную систему, защитить государственный суверенитет. Среди политиков и чиновников немало представителей рейтингов богатейших людей России. По числу долларовых миллиардеров мы на одном из первых мест в мире. И миллиарды эти, как правило, «за бугром».

Кто хранит капиталы в зарубежных банках, кто свил себе гнездышко в Майами, или на Лазурном берегу, волей-неволей, становится зависимым от иностранных властей. Получается: родина там, где хорошо его собственности.

Депутат Евгений Федоров откровенно заявляет: многие его коллеги – агенты государственного департамента США. За что, как считают, его и отодвинули с престижных парламентских постов.
Президентские антикоррупционные инициативы поддерживает большинство сограждан. В том числе и те, кому они адресованы, хотя истинное мнение владельцев зарубежной собственности выявить, конечно, сложно. Скорее всего, попытаются, как бывало не раз, найти в законах лазейки, обходные пути. Несколькими годами раньше высшим должностным лицам, влияющим на государственную политику, запретили иметь счета за границей, акции иностранных компаний. И в Государственной Думе началась тогда так называемая семейная революция. Ее суть: развестись с женой, чтобы переписать капиталы на счета теперь как бы посторонней женщины.

Слухи такие гневно опровергались. У депутатов, как и у всех граждан, могут быть личные проблемы. И все-таки возникают вопросы. В 2011 году, если судить по декларациям, не было жен или мужей у 77 депутатов из 450, в 2012 — у 86, в 2013 году — у 98 депутатов. Заметим: один и тот же созыв, одни и те же лица. Данных за год минувший пока нет.

Владимир Жириновский объявил, что у него с супругой только церковный брак. Значит, в юридическом смысле жена – вовсе ему не жена. Не место ей и в его имущественной декларации. Поклонники актрисы, телезвезды и депутата от «Единой России» Марии Кожевниковой с интересом следили за сообщениями о ее свадьбе. Но, судя по декларации, в «отчетный период» супруга у нее не было. Как пояснил журналистам пресс-секретарь, венчание состоялось, но официально, в ЗАГСе, брак не зарегистрирован. А на нет, известно, и суда нет.

Некоторые служению Отечеству предпочли иностранные виллы и счета. Под предлогом козней оппонентов или несогласия с политикой своего ведомства, подали в отставку. Как, например, первый заместитель руководителя думской фракции «Единая Россия» Владимир Пехтин. Геннадия Гудкова, не пожелавшего расстаться со своим бизнесом, лишили мандата. Алексей Кнышов, не дожидаясь «оргвыводов», сдал его сам.

Изначально проект «национализации элит» предусматривал запрет на владение заграничной недвижимостью, но потом эту норму отстояли. Так что удалось сохранить за собой заграничные апартаменты, виллы. Некоторых от зарубежной недвижимости избавила сама жизнь. С присоединением Крыма она как бы волшебным образом переехала на территорию России.

Правда, лоббистам от олигархии не удалось «пробить» пока «закон Ротенберга», предусматривающий компенсацию из госбюджета того, что спрятано за рубежом и там же заморожено из–за санкций.
Закон назвали именем миллиардера, ставшего первым, кто под них подпал. Аморальный по своей сути, проект документа пришлось отложить, ибо он вызвал негодование общественности.

«Рассчитываться за арестованные виллы, яхты олигархов придется простым гражданам, — пишут «простые россияне» в социальных сетях. — Выходит, что награблено, то свято?». «Зарплата в государственных компаниях Игоря Сечина, «Роснефть» — 4,5 миллиона рублей в день, Алексея Миллера, «Газпром» — 2,2 миллиона, Владимира Якунина «РЖД» — 1,3 миллиона рублей в день, — пишут другие. — Пусть они и скинутся для таких же богачей, и больше пекутся об экономии казенных средств».

Девять из каждых десяти серьезных сделок, заключаемых крупными российскими компаниями, в том числе с государственным участием, не регулируются нашими законами. Обширное поле деятельности для казнокрадов. Антикоррупционные меры, конечно, их напрягают, заставляют действовать осторожнее. Но аппетитов не убавили, а ставки взяток лишь выросли: своего рода плата за страх. Само собой, не существует официальных тарифов «дачи на лапу». Но, по сведениям правоохранительных органов, они увеличились в полтора–два раза. Так, средняя цена коммерческого подкупа составляет около полумиллиона рублей. «Откосить» от службы в армии прежде было сто, стало 150–200 тысяч рублей. Цифры варьируются в зависимости от региона.

Благодатную почву казнокрадам создает исполнительная власть, экономический блок правительства. Семьдесят процентов госзакупок совершалось вне конкурса, фактически по сговору. Казне – потерянные миллиарды, взяточникам – «откаты», «навары». Сотни предприятий страны, из–за недочетов в планировании, не осваивают бюджетные деньги. Их сумма составляет ежегодно несколько триллионов рублей. Опять же, благодатная почва для махинаций. Неэффективно используются средства на «престижные» мероприятия, объекты.

После триумфальных побед на Олимпиаде в Сочи мы в прошлом году провалили чемпионат мира по футболу. Не хватает денег на тренировки и прочее? По сведениям, которые приводит депутат Государственной Думы Олег Пахолков, общий бюджет клубов Российской футбольной премьер-лиги, из которых берут игроков в нашу сборную, составляет около двух миллиардов долларов. Выступают в ней шестнадцать команд. В каждой, согласно так называемому лимиту легионеров, на поле могут выходить до семи игроков-иностранцев. И почему–то всего лишь четверо наших.

Зарплата легионеров в российских клубах составляет больше миллиарда долларов в год. Огромные деньги! Их выделяют для того, чтобы гости передавали свой опыт нашим спортсменам. На деле играют они как бы сами с собой, а многомиллионные гонорары увозят в свои страны. Получается, за государственный счет мы финансируем зарубежный футбол. При этом почти все наши клубы убыточные, и содержат их госкорпорации, опять же, за деньги налогоплательщиков.

На покупку импортного продовольствия ежегодно тратим свыше сорока миллиардов долларов. Продукция своих крестьян зачастую остается невостребованной.
Чтобы открыть им ворота рынка, придется развивать инфраструктуру, восстанавливать потребительскую кооперацию — как важнейшую форму агробизнеса. Однако нашим ведомствам и чиновникам куда проще иметь дело с зарубежными поставщиками, получать «навар» за посредничество в совершении торговых сделок.

Коррупция, можно сказать, зло планетарное, известное с древнейших времен. «Начальники требуют подарков, и судьи судят за взятки, а вельможи высказывают злые хотения души своей и возвращают дело». (Книга пророка Михея, стих 7). Однако Гонконг, Сингапур, да и многие другие страны неплохо с нею справляются. В США особое внимание уделяют профилактике, административной этике. Существуют кодексы поведения для должностных лиц. Немаловажным считают огласку в прессе. Этого особенно боятся те, кто претендует на выборные должности. Но главное – последовательность, неотвратимость наказания. В Китае за крупную взятку карают смертной казнью, имущество конфискуют в пользу государства. Тем не менее, в рейтинге коррупции страна занимает сотое место, и за 2014 год опустилась еще на пять пунктов. По данным экспертов, в КНР насчитывается около 1,8 миллиона так называемых «голых чиновников», у которых и семьи, и капиталы за границей, преимущественно в США.

Почему же не удается победить зло даже такими жесткими мерами?

Дело в том, поясняют китаеведы, что наказывают примерно один–полтора процента взяточников. Тех, кто по каким–либо причинам лишился покровительства вышестоящих властей. Сегодня лидеры Китая провозгласили политику «нулевой терпимости» к коррупции: «Бить и по мухам, и по тиграм».
То есть, без учета заслуг и чинов.

Представители власти, свободные от гражданского надзора, не в полной мере обеспечивают работу законов, поддаются искушениям, разворовывают бюджет и вымогают взятки. В Советском Союзе от этих соблазнов «удерживал» Комитет народного контроля СССР – государственная структура, сочетавшая госконтроль с общественными инспекциями на местах, формируемая высшей законодательной властью страны. КНК СССР следил за выполнением государственных планов, соблюдением производственной дисциплины, расходованием ресурсов. Его по праву называли рентгеном всесоюзного масштаба.

В современной России немало институтов, ставящих перед собой подобные цели. Общественные палаты, НКО, Общероссийский народный фронт, политические партии. Но нет стройной системы контроля, соответственно — и заметных успехов на этом поприще. Те же общественные советы при федеральных министерствах, региональных органах власти лишь консультативно–совещательные. Как и другие подобные организации, могут запросить нужные сведения, при необходимости направить их в правоохранительные органы. Не могут они проверять деятельность предприятия, учреждения и ведомства.

Кремль усиливает правовую защиту государства, стремится закрыть каналы хищений, потерь. В администрации президента создано управление по борьбе с коррупцией. Активизировал работу на этом направлении Следственный комитет: в 2014 году возбуждено свыше двадцати тысяч уголовных дел о коррупции, по которым ущерб, причиненный бюджету и потерпевшим, превысил 14,5 миллиарда рублей. В числе фигурантов немало граждан с так называемым особым правовым статусом. Тех, кого непросто схватить за руку: нужна долгая, сложная процедура получения санкции. Среди неприкасаемых оказались почти 150 депутатов различных уровней, 32 члена избирательных комиссий, 22 следователя полиции, десять прокуроров, сорок адвокатов, два судьи…

Болезнь взяточника лечится тюрьмой. Получил девять лет колонии строгого режима, бывший глава администрации Ставрополя Игорь Бестужий.
Семь с половиной лет — бывший глава Энгельсского района Саратовской области Михаил Лысенко, десять лет — бывший мэр Астрахани Михаил Столяр.

Но эти факты, ставшие достоянием широкой общественности, не затмили в народной памяти другие, более громкие, резонансные коррупционные скандалы. Скажем, прямым ударом по национальной безопасности страны президент назвал нецелевое использование, хищение бюджетных средств на государственный оборонный заказ. Журналисты спросили заместителя председателя правительства Дмитрия Рогозина, курирующего в кабинете министров это направление, какие будут выводы.

- Принимаем жесткие меры контроля.

- И все же воруют. Почему?

- Страх потеряли, гады, — не сдержал эмоций Д. Рогозин.

Глава Следственного комитета Александр Бастрыкин считает наиболее эффективным способом противодействия коррупции конфискацию имущества. Владельцами дорогих квартир, автомашин, земельных участков и счетов в банке оказываются родственники чиновника-взяточника: родители-пенсионеры, даже малолетние дети. И спросить у таких родственников, откуда богатство, нынешний закон не позволяет.

Статья о конфискации имущества была исключена из Уголовного Кодекса РФ. Отсюда — и вседозволенность, и всякого рода коллизии. Наглядный пример — требование обвиняемой по делу «Оборонсервиса» Евгении Васильевой о возврате изъятых картин и драгоценностей. И оно, выходит, законно, даже если стоимость имущества в разы превышает легальный доход преступника.

Депутаты Государственной Думы внесли законопроект, предлагающий вернуть в УК статью о конфискации имущества, с подобной инициативой выступило и министерство юстиции. Однако законопроект не нашел поддержки большинства парламентариев. Может, пока?

Председатель комитета Государственной Думы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Павел Крашенинников полагает: лучше, мол, расширить применение статьи о возмещения ущерба, как предусмотрено Гражданским кодексом. Согласен с коллегой и председатель комитета по законодательству и конституционному строительству Владимир Плигин…

Впрочем, судья Конституционного суда в отставке Тамара Морщакова уверена, что и действующий УК содержит возможности преследовать коррупционеров: «Просто их никто не преследует, и это зависит уже не от закона, а от правоприменительной практики, которая от коррупции страдает не меньше, чем другие сферы».

В итоге ничто не мешает коррупционеру, вернувшемуся из тюрьмы, продолжать пользоваться тем, что нажил незаконным путем.
Нет возмездия – нет и страха. Вот и ответ на вопрос, почему «гады» потеряли страх.

_{Источник: http://www.stoletie.ru/vzglyad/bit_i_po_muham_i_po_tigram_295.htm}